Вообще, Ахелой описан как коварный бог, меняющий свои обличья. С его косматой бороды постоянно стекала вода. В общем, перед нами предстаёт «нехороший образ». Недаром «Деянире казалось, что она лучше бы умерла, чем стала его (Ахелоя – Авт. ) женой» [196:2], с. 412.
Затем Ахелой исчезает со страниц греческого мифа и его «нехорошее место», как мы сейчас увидим, занимает сама Деянира. Мы цитируем.
«Когда Геракл и Деянира переправлялись через реку Эвен во время половодья, кентавр Несс, утверждая, что боги поставили его в том месте паромщиком за его благочестие, предложил Гераклу ЗА НЕБОЛЬШУЮ ПЛАТУ перевезти Деяниру так, что та и ног не замочит, а сам Геракл пусть добирается вплавь Геракл согласился, ЗАПЛАТИЛ, ЧТО ПОЛОЖЕНО, перебросил дубину и лук на другой берег, а сам прыгнул в воду. Но Несс, вопреки уговору, поплыл в противоположном направлении, держа Деяниру на спине. Затем он бросил её наземь и попытался овладеть ею. Та закричала, призывая на помощь; Геракл быстро достал свой лук, тщательно прицелился и поразил Несса прямо в грудь с расстояния в полмили.
Умирая, Несс сказал Деянире: «Если ты смешаешь семя, которое я пролил на землю, с моей кровью, добавишь оливковое масло и ТАЙНО натрёшь этой смесью одежду Геракла, то тебе никогда не придётся жаловаться на его супружескую неверность». Деянира быстро собрала всё, на что он указал, в кувшин, запечатала его и СПРЯТАЛА НА СЕБЕ, НЕ СКАЗАВ О СЛУЧИВШЕМСЯ НИ СЛОВА ГЕРАКЛУ.
Рассказывают также, что Несс предложил Деянире шерсть, пропитанную его кровью, и сказал, чтобы нити этой шерсти она вплела в одежду Геракла. Третий вариант гласит, что он дал ей свою собственную испачканную кровью одежду в качестве любовного амулета, а сам убежал к соседнему племени локров, где и умер от раны. Его тело осталось непогребённым у подножия холма Тафиасс, наполняя всю округу ужасным зловонием… Источник, близ которого умер Несс, до сих пор несёт зловонную воду со сгустками крови» [196:2], с. 413.
Вскоре Деянира воспользуется советом Несса, натрёт адской смесью одежду Геракла, и тот погибнет.
В сцене переправы явственно звучит тема предательства Иуды Искариота. В самом деле.
Упоминается о некоей плате, которую следовало дать за «переправу через реку». Причём этот эпизод миф рассматривает как важный. Говорится, что Геракл заплатил что положено коварному кентавру Нессу. Скорее всего, перед нами – отражение знаменитых тридцати сребренников Иуды. Эту плату вручили Иуде за его предательство. «Проклятые деньги» стали потом символом коварства.
Между прочим, в данном «античном» сюжете Иуда Искариот, вероятно, выступает как пара персонажей: кентавр Несс + Деянира. Может быть, словосочетание «кентавр Несс» является сильно искажённым отражением имени «искариот» (на этом мы, конечно, не настаиваем).
Правда, греческий миф считает, будто деньги были выданы самим Гераклом-Христом, а не иудейскими первосвященниками. Однако мы уже сталкивались с тем, что некоторые летописцы путали, например, Иуду с Христом. См. [307] и нашу книгу «Царский Рим в Междуречье Оки и Волги». Поэтому знаменитые тридцать сребренников Иуды могли перекочёвывать на страницах разных текстов из рук иудейских фарисеев в руки Христа. Тем не менее, суть дела в мифе в общем сохранена, поскольку деньги подучил именно «плохой кентавр» Несс, аналог Иуды.
Рис. 1.33. Несс и Деянира. Картина Рубенса. Взято из [524:1], с. 557, илл. 614.
Рис. 1.34. Похищение Деяниры. Этрусское зеркало. Взято из [524:1], с. 558, илл. 615.
Далее, денежная плата коварному Нессу приводит к секретному сговору между ним и Деянирой. Иначе их поведение не назовёшь. Ведь они фактически вступают в тайный союз, заговор. Тайком от Геракла Несс сообщает Деянире, что нужно сделать, а она, опять-таки ТАЙКОМ ОТ МУЖА, аккуратнейшим образом исполняет указания раненого кентавра (собирает его семя, кровь и т.п.). Здесь вновь всплывает в памяти история коварной жены Андрея Боголюбского, которая тайком от него вступает в заговор против собственного мужа. Деянира тоже фактически вступает в заговор против своего мужа Геракла. Греческий миф, правда, пытается обелить её. Дескать, жена поступила так «по простоте душевной», не подозревая о последствиях. Но всё это, скорее всего, уже позднейшие редакторские уловки, имеющие своей целью переложить вину на других.