– Ну, квартира вроде бы есть… – робко пробормотал Служкин.
– Есть? – воскликнула Надя, разворачиваясь лицом к нему. – Эта конура, что ли? Да и она на твоих родителей записана!
– А я что сделаю? – развёл руками Служкин.
– Ну сделай что-нибудь! Ты же мужчина!
– Э-э… пойду-ка я, пожалуй, на балкон покурить, – сказал, вставая, Служкин. – А ты успокойся, Надя. Всё будет хорошо.
– Иди! Кури! – с отчаяньем крикнула Надя и загромыхала посудой.
Служкин ретировался на балкон и курил там, пока Надя не улеглась в постель. Служкин на цыпочках прокрался в комнату. Тата громко сопела в кроватке, выставив из-под одеяла пухлую ножку. Надя уткнулась лицом в стену, в старый потёртый ковёр, пропахший пылью и Пуджиком. Служкин поправил Тате одеяло, тихонько разделся, лёг к Наде и осторожно провёл рукой по её боку.
– О господи… – сказала Надя.
– Я соскучился… – извиняясь, прошептал Служкин.
Надя тяжело вздохнула, не оборачиваясь.
– Послушай, – вдруг произнесла она. – Давно хотела тебе предложить. Давай со всем этим закончим. Так будет честнее. Мне этого не надо, и я тебя совсем не хочу.
– А я тебя хочу.
– Лучше найди себе любовницу, только чтобы я не знала.
– Я не хочу искать…
– Тебе нич-чего, – Надя с чувством выделила слово, – нич-чего в жизни не хочется… Ну и мне от тебя ничего не надо.
– Ты ведь говорила, что любишь меня…
– Никогда такой глупости не говорила. И вообще я устала. Я хочу спать. Иди лучше на диван, там просторнее.
– Ладно, – поднимаясь с кровати, покорно согласился Служкин. – Завтра все образуется. Утро вечера мудренее.
– Не мудренее, – жёстко ответила Надя.
Кабинет географии был совершенно гол: доска, стол и три ряда парт. Служкин стоял у открытого окна и курил, выпуская дым на улицу. Дверь была заперта на шпингалет. За дверью бушевала перемена.
В коридоре рядом с кабинетом зазвучал топот и гомон, кто-то подёргал дверь, раздались шлепки брошенных на пол портфелей.
– Изнутри закрыто, – прозвучало за дверью.
– Там сидит, козёл.
– Блин, щёлка узкая, не посмотреть…
– Баскакова, ты географа нового видела? Какой он?
– Да уж побаще тебя…
Кто-то явно изменённым голосом противно закричал в замочную скважину:
– Географ, открывай, хуже будет!..
– Рыжий, постучи ручкой, как завучиха стучит.
– Сам стучи. Чего, шестого нашёл, да?
– Ты, блин, скотина, чего мою ручку-то берёшь?..
В дверь резко и чётко отстучали ручкой. Затем настала тишина – школьники ждали. А затем грянул звонок на урок.
Дверь распахнулась, едва только Служкин сдвинул шпингалет. В класс с рёвом, воплями и грохотом ринулась толпа девятиклассников. Впереди прорывались пацаны, пихая друг друга и выдёргивая из давки портфели. Служкин молча сел за свой стол. Девицы, проплывавшие мимо него вслед за пацанами, с интересом оглядывали нового учителя. Девицы в основном были крупные, а пацаны мелковаты, как ранняя картошка, но среди них попадались редкие экземпляры величиной со Служкина.
Служкин ждал, пока все рассядутся. Школьники орали, деля парты. Наконец сплошной гвалт перешёл в сдержанный гомон, и весь класс ожидающе уставился на учителя. Служкин поднялся.
– Что ж, здравствуйте, девятый «вэ», – сказал он.
– Привет! – запищали с задних парт.
– Я вижу, класс у вас развесёлый, – заметил Служкин. – Давайте знакомиться. Меня зовут Виктор Сергеевич. Я буду вести у вас географию весь год…
– А чо не Сушка? – крикнули с задних парт. – Сушка баще!..
– Комментарии оставьте при себе, – предупредил Служкин. – Иначе комментаторы вылетят за дверь.
На комментаторов угроза не произвела никакого впечатления.
– Для уроков вам будет необходима общая тетрадь…
– Тетра-адь?.. – дружно возмутились девицы с передних парт.
– Да, общая тетрадь, – подтвердил Служкин. – Для того, чтобы записывать свои умные мысли. Или глупые. Какие есть, в общем.
– А у нас никаких нет!..
– Раньше тетрадей не нужно было!..
– Я, нафиг, не буду заводить, и все дела! – заявил маленький рыжий носатый парень с хриплым пиратским голосом.
Голос этот звучал в общем хоре с первой секунды урока и не умолкал ни на миг.
– Не будем заводить! – орали с задних парт. – Идите в баню!..
