Маргарита М. судорожно вздохнула.
- С возвратом затраченного в течении двух лет со дня перезаключения договора, - завершил фразу Александр М.
- Аферисты? - осторожно предположила Маргарита М.
- Ни в коем разе, - сказал Александр М. - Нив коем разе, дорогая. Я пробил их через нашу базу данных. Молодая, но перспективно развивающаяся компания на рынке продуктов быстрого приготовления. Демпинг на допустимом Корпоративным Альянсом уровне. Чуть-чуть на грани, но никогда не пересекает опасную черту. Что свидетельствует о мастерстве и профессионализме высшего менеджмента компании.
- И повышает риски, дорогой, - остужающе заметила Маргарита М.
- Стабильность прекрасна, - согласно кивнул Александр М. - Однако бывает полезен и элемент новизны. Бодрящая неопределённость, так приятно щекочущая нервы. Кроме того, рисковать придётся мне, моими средствами. Не так ли, дорогая?
- Самовлюбленная скотина, - мелькнула в мозгу Маргариты М. вторая за утро крамольная мысль.
- Несомненно, дорогой, - вслух согласилась с мужем Маргарита М.
КонСоц был идеально построенным обществом. Здесь не было бездомных и не было безработных. Государство, а КонСоц был несомненно государством, обеспечивало граждан достойным жилищем, достойной работой, достойной зарплатой. Понятно, что имущественное расслоение никуда не делось. В КонСоце имелся слой невероятно богатых людей, так называемая промышленная и политическая элита. Но это была по большей части элита техническая, или временная, и никогда потомственная. Любой гражданин КонСоца в любой момент мог подняться до самых высот карьерных устремлений и любой представитель элиты мог опуститься до уровня "типичного потребителя", не потеряв вместе с тем уверенной способности потреблять. КонСоц, если представить этот общественную институцию примитивно, схематически, здорово смахивал на пресловутый вечный двигатель. Производство ради потребления, потребление ради производства. В этом отлаженном конвейере всякая попытка уклониться от выполнения имманентной (коренной) функции гражданина считалась тягчайшим государственным преступлением, подрывающим самою индустриальную основу Консьюмеристского Социума.
Вы платите, чтобы работать и работаете, чтобы платить.
Э-мобиль Александра М. влился в поток машин, несущий счастливых обитателей потребительского рая к их рабочим местам. Широкие тротуары по обеим сторонам мостовой были заполнены спешащими на работу людьми. Одежда на людях была строга, красива, функциональна и полностью соответствовала технологическим регламентам, принятым в КонСоце. Люди двигались по тротуарам быстрой, целеустремлённой походкой, не оглядываясь по сторонам. Их открытые лица излучали уверенность в завтрашнем дне и желание внести посильный вклад в экономическое развитие КонСоца.
В высшей степени похвальная мотивация.
У светофора автомобильный поток остановился. Э-мобиль Александра М. затормозил прямо напротив Хрустального Пассажа. На ступенях универсама наблюдалось непривычное для светозарного храма торговли скопление агентов Госкомправа в защитных доспехах. Агенты, выстроившись клином против обычного хода покупателей, тащили вниз извивающиеся в цепких руках тела. Тел было двое. Девушка в синтетическом топе, кружевных трусах и туфлях на высоком каблуке и субтильный юноша в синтетической майке, леопардовых стрингах и кедах на босу ногу. Девушка что-то беззвучно кричала, а молодой человек молча пытался высвободиться, злобно сверкая глазами. Судя по внешнему виду, задержанные относились к категории совращенцев. Совращенцами на профессиональном жаргоне назывались отщепенцы, протестующие против запрещённых Производственными Регламентами вещей. К разряду запрещённых в КонСоце относилось нижнее бельё из синтетических материалов, обувь на высоком каблуке, балетки, кеды, фетровые шляпы, лайковые перчатки, английские зонты, клипсы, галстучные иглы, запонки и масса иных предметов. Запретные товары попадали в КонСоц контрабандой. Внепреды (внешние предатели) снабжали ими внупредов (внутренних предателей) для совершения изощрённых идеологических диверсий. Внупреды, в свою очередь, набирали исполнителей среди отщепенцев — тайных ненавистников режима, становящихся, таким образом, явным враждебным элементом, подлежащим надёжной изоляции.
