Позже Олендорф говорил, что готов подтвердить показания командира другой айнзацкоманды о том, что он ответственен за смерть 130 000 евреев и коммунистов в течение «первых четырех месяцев программы».
В истории нет аналогов зверской жестокости, с которой Гитлер, Геринг и Гиммлер планировали свое нападение на Россию. Геринг в указаниях своим агентам от 23 мая 1941 года (первых из его многочисленных директив по экономической эксплуатации России) говорил, о «голоде, который, несомненно, наступит», и принимал как неизбежность то, что «десятки миллионов людей в этой области окажутся лишними». Гиммлер с таким энтузиазмом занимался экипировкой своих людей в России, что в начале февраля специально предпринял поездку в северные районы Норвегии с целью посетить свои полицейские отряды и изучить нужды солдат для военной кампании в России зимой. По возвращении он приказал Полю достать валюту и закупить в Норвегии печки и меха для его людей.
В марте Гиммлер созвал Гейдриха, Далюге, Бергера и еще нескольких старших офицеров в своем убежище — Вевельсбурге. Присутствовали также Вольф, Эрах фон дем Бах-Зелевский, эксперт по партизанской войне, которого позже, перед Международным военным трибуналом в Нюрнберге, вызывали в качестве свидетеля обвинения. По словам Бах-Зелевского, на этой секретной конференции Гиммлер заявил, что одной из целей русской кампании является «уничтожить тридцатимиллионное славянское население». Вольф предпочел вспомнить об этом заявлении в другой форме, а именно, что Гиммлер считал, что результатом войны в России будет много смертей.
Решение принять геноцид в качестве активной и полностью организованной политики очищения Европы для арийской расы, несомненно, было принято в 1941 году. Есть существенная разница между практикой геноцида и бессердечной умышленной жестокостью, приведшей к смерти десятков тысяч «нежелательных» людей и начавшейся с оккупации Польши, за которой последовал обмен населения. Вольф заявлял, что Гиммлер был глубоко удручен решением о том, что именно он ответственен за это преступление — величайшее из всех, которые когда-либо человек совершил в истории по отношению к своим собратьям. Керстен подтверждал это. Решению в пользу геноцида предшествовало не вполне понятное «конечное решение» об отправке миллионов европейцев — низших людей на Мадагаскар и вынужденное согласие Франции на использование острова в этих целях. Эта идея брала свое начало в первоначальной политике побуждения евреев к эмиграции из Германии в середине 30-х годов. Мадагаскарский проект, который впервые открыто обсуждался в 1938 году, существовал (по крайней мере, в теории) до конца 1940 г., поскольку в этом году Эйхману было приказано подготовить план создания автономного еврейского поселения под управлением немецкого полицейского губернатора на острове, куда собирались отправить около четырех миллионов евреев. И Гейдрих, и Гиммлер одобрили план, но, согласно датскому изданию «Мемуаров» Керстена, Гитлер вскоре после капитуляции Франции отказался от этой идеи, и приказал Гиммлеру осуществлять последовательное уничтожение европейских евреев. Но лишь в феврале 1942 года в меморандуме, посланном Гитлером в министерство иностранных дел, был заявлен официальный отказ от Мадагаскарского проекта.
К решению применить организованное массовое уничтожение, национальную политику геноцида, видимо, пришли после тайных дискуссий, в которых, несомненно, доминировал Гитлер. По свидетельствам Вольфа и Керстена, Гиммлер в тот период часто был беспокоен, и казалось, что он поглощен какой-то проблемой, которую не может обсудить ни с кем из окружающих.
Летом было принято твердое решение. 31 июля 1941 года Гиммлер, тщательно подобрав выражения, послал свое распоряжение Гейдриху, которому поручалось административное планирование уничтожения.
«Дополняя задачу, определенную 24 января 1939 года, о решении еврейской проблемы средствами эмиграции и эвакуации, как наилучшим способом в данных обстоятельствах, я настоящим поручаю Вам сделать все необходимые приготовления, касающиеся организационных, финансовых и материальных вопросов, для полного решения еврейского вопроса в пределах немецкого влияния в Европе… Далее я поручаю Вам как можно скорее представить мне общий план мер по организации и действиям, которые необходимо предпринять для проведения в жизнь окончательного решения еврейского вопроса».
