«Я впервые был свидетелем некоторых довольно странных упражнений, к которым прибегал Гиммлер, испытывавший склонность к мистицизму. Он собирал 12 из своих доверенных лидеров СС в комнате напротив той, где допрашивали фон Фрича, и приказывал им концентрировать свою волю с целью повлиять на генерала и заставить его говорить правду. Я случайно вошел в комнату и увидел 12 руководителей СС, сидящих кружком, молчаливых и погруженных в себя — зрелище было довольно примечательное»[48].
Гиммлер был достаточно подготовлен к австрийскому путчу — у его эсэсовцев была новая полевая форма серого цвета, в которой они собирались вторгнуться в Австрию. В сопровождении своего штаба и вооруженных до зубов эсэсовских телохранителей он вылетел на юг, приземлившись на аэродроме Асперн близ Вены. С Гиммлером был его адъютант Вольф, Вальтер Шелленберг, ответственный за координацию отчетов разведки в Австрии, и австрийский чиновник СД Адольф Эйхман, теперь специалист по делам евреев, который уже приготовил огромные списки австрийских евреев, которых Гиммлер, во избежание затруднений, решил не щадить.
Погода была плохая, и полет в Вену на перегруженном самолете был неприятным. Шелленберг пишет, что Гиммлер обсуждал с ним систему управления новым государством Остмарк, как теперь должна была называться Австрия. Они находились в хвосте самолета, когда Шелленберг заметил, что Гиммлер опирается на дверь, не закрытую на предохранитель. Шелленберг схватил Гиммлера за ворот пальто и оттолкнул от двери. Когда Гиммлер оправился от шока, он поблагодарил Шелленберга и сказал, что был бы счастлив сделать то же самое и когда-нибудь спасти ему жизнь.
Гиммлер и его свита прибыли на аэродром Асперн перед рассветом. Они не были уверены в том, что их хорошо примут в Вене, но ко времени их прибытия борьба за Австрию уже закончилась. Ночью гитлеровские войска пересекли границу, а Зейс-Инкварт от имени временного правительства отдал австрийской армии приказ не оказывать сопротивления захватчикам. Гиммлера, являвшегося главным представителем Гитлера в Австрии, встречал шеф австрийской полиции Михель Скубль, наверняка испытывавший ужасные чувства от своей обязанности, поскольку Дольфус назначил его на должность в день своей смерти от рук нацистов. Гиммлер поспешил на автомобиле в правительственную канцелярию на совещание с Кальтенбруннером, главой австрийских СС. Строго следуя плану, который он разработал для себя в Германии, Гиммлер уволил Скубля, и передал полицию в ведение Кальтенбруннера. Оставив власть в Вене в руках этого человека, Гиммлер на самолете отправился в Линц, чтобы проконтролировать прием, готовившийся в тот же день для Гитлера в городе, где он жил ребенком. Вместе с ним вылетел Зейс-Инкварт, получивший должность имперского наместника в Восточной Марке (Австрии). В тот же день к Кальтенбруннеру в Вене присоединился Гейдрих, и в Австрии начался период жестокого правления нацистов.
Истерия приема Гитлера в Австрии — он прибыл в субботу, а в воскресенье со слезами на глазах стал президентом Австрии, которая путем поспешного соединения двух законодательных актов стала «провинцией Германской империи» — не помешала Гиммлеру предостеречь фюрера от въезда в Вену, пока не будут приняты все необходимые предосторожности. Он сам вернулся туда из Линца и организовал свой штаб в отеле «Империал», в то время как Гейдрих реквизировал «Метрополь» для штабов СС и СД. И эта жуткая команда заработала: Гиммлер и Гейдрих в Германии, Кальтенбруннер и его коллега Одило Глобкочник в Австрии.
Кальтенбруннер, которого в 1943 году Гиммлер назначил преемником Гейдриха и который после войны угодил на процесс в Нюрнберге, был адвокатом, обратившимся к политическим интригам. Он был человеком громадного роста, грубым, с маленькими буравящими глазками на невыразительном, словно деревянном лице. Он легко вспыхивал и хлопал по столу грубыми, тяжелыми руками, обесцвеченными никотином и напоминавшими Шелленбергу руки гориллы. Он вступил в ряды СС в 1932 году и за свою деятельность был посажен в тюрьму правительством Дольфуса. Его помощник Глобочник был родом из Триеста; когда-то он участвовал в разбойном нападении, и продолжал смешивать преступную деятельность с политической даже после того, как Гитлер назначил его гауляйтером в Вене.
