«Мы более ценны, чем те, кто превосходит и всегда будет превосходить нас числом. Мы более ценны, потому что наша кровь дает нам возможность изобретать больше, чем другие, управлять людьми лучше, чем другие. Давайте ясно осознаем, что следующие десятилетия означают борьбу, ведущую к истреблению во всем мире низших противников, сражающихся против Германии, против главных людей нордической расы, носителей культуры человечества»[46].
Речь, как ее должны были понять присутствующие в зале генералы, была прямым вызовом армии и должна была напомнить о нападках Рема на существующую власть, хотя опасность, грозившая власти теперь, была гораздо более могущественной, тайной и зловещей, чем те силы, которые представлял Рем. Речь была поддержана Гитлером и в сокращенном варианте распространялась как официальный документ, в то время как полный текст был стенографирован, контрабандой переправлен за границу и позже опубликован в антинацистском журнале. К тому времени Гитлер оказал Гиммлеру еще большую благосклонность, объявив 15 мая, что решения, принятые в его офисе, будут иметь ту же силу, что и декреты министерства.
К лету Берлин был охвачен слухами о том, что СС планируют путч против верховного командования. Фрич, начальник штаба, находился под наблюдением агентов Гейдриха, пока Бломберг практически собственноручно готовил свое падение. Когда Гитлер проводил свою печально известную штабную конференцию 5 ноября, ни фельдмаршал, ни генерал не отвечали восторгом на его странные порывы и заявления о необходимости войны с Западными силами и присоединения Австрии и Чехословакии. Когда Бломберг, проконсультировавшись у Геринга, подошел к Гитлеру с просьбой о разрешении жениться на 16-летней машинистке, в которую он без памяти влюбился, Гитлер милостиво согласился, как и Геринг, который был свидетелем на свадьбе, состоявшейся 12 января 1938 года.
Позорные последствия этого брака хорошо известны, хотя отчеты об участии Геринга, Гиммлера и Гейдриха в падении Бломберга различны. Досье, доказывающее, что мать невесты содержала бордель, и открывшийся факт, запись в деле самой фрау Бломберг о проституции, появились в кабинете графа Гельдорфа, президента берлинской полиции, сразу после свадьбы. Когда Гельдорф увидел документы, он решил не показывать их Гейдриху; он тактично отнес бумаги сначала генералу Кейтелю, советнику Бломберга в министерстве, чей сын недавно женился на дочери Бломберга. Кейтель решительно отказался брать дело в руки, и было решено отослать бумаги обратно Герингу. По свидетельству Гизевиуса, Герингу с самого начала было известно об этом деле, хотя существуют другие показания, опровергающие это. Йозеф Мейсингер, офицер гестапо, казненный в Польше в 1947 году, утверждал, что подделывал доказательства против молодой жены Бломберга, используя для этой цели записи в деле ее матери, и что только Гейдрих знал, что подделка находится в архиве и будет использована, как только состоится свадьба. Если это так, кажется неправдоподобным, что Гиммлер не знал об этом плане. Но какая бы махинация ни была использована, результат был один: Бломберг был опозорен и вынужден уволиться.
Это изолировало Фрича, на которого у Гейдриха также был сокрушительный компромат, доказывающий, что генерал — гомосексуалист. За эту работу также отвечал Мейсингер. В 1935 году о Фриче допрашивали профессионального шантажиста по имени Шмит, который признался, что вымогал у генерала деньги, используя его гомосексуальность. Гейдрих, Гиммлер и Геринг вновь вызвали Шмита, чтобы опозорить свою новую жертву. 26 января Гиммлер в присутствии Гитлера открыто обвинил Фрича в гомосексуализме; вызвали Шмита для опознания Фрича. Гитлер не хотел действовать так поспешно; он отложил дело Фрича на неопределенный срок для расследования, в то время как Гиммлер старался еще больше очернить генерала в глазах фюрера, выдвигая предположение, что 31 декабря, когда Гитлер обратится с речью к рейху, из-за Фрича состоится военная демонстрация против правящего режима.
Тем временем, в ходе дальнейших допросов Шмита, их главного свидетеля, гестаповские чиновники сделали ужасное открытие. Оказалось, что в 1935 году Шмит допустил ошибку в показаниях под присягой; военный, у которого он вымогал деньги, был кавалерийский офицер в отставке — капитан фон Фриш. 15 января, не медля ни минуты, гестаповцы направились в дом к этому офицеру и, допросив его, нашли доказательства даже слишком убедительными. Основное дело гестапо против Фрича было разрушено.
