— Не потрудитесь ли, сударыни, — вдруг грозно и громко обратилась к ним госпожа Б., — не потрудитесь ли немедленно отдать те три рубля, которые вы сегодня обманным образом и мошеннически получили?!. Рубль — от меня, а два рубля — от моей дочери… или у швейцара этого дома, но это все равно…
Обе настигнутые дамы остолбенели.
— Вы с ума сошли! — сказала, отступив назад, высокая средних лет дама.
Молоденькая же молчала и бледнела… Это окончательно укрепило госпожу Б. в том, что она поймала-таки преступниц.
— Нет, я с ума не сошла и не сумасшедшая, — еще громче заговорила госпожа Б. — А вот если вы сейчас же не отдадите трех рублей, то я крикну городового и отведу вас в полицию… Это верно!.. Отдайте, по чести говорю вам. Вас таких учить надо!
Возле этих двух пар женщин, конечно, начала собираться толпа, и госпожа Б. почувствовала себя еще храбрее.
— Но, Боже мой! Чего же вы хотите? — спрашивала беспомощно озиравшаяся вокруг высокая дама.
— Чего? Вы отлично знаете, чего. Прежде всего три рубля, которые вы обманом взяли…
— Боже мой!.. Что это? — проговорила молоденькая «воровка», едва не падая в обморок и со слезами на глазах. — Ради Бога, дайте им три рубля…
— Вот то-то и есть! — торжествующе произнесла госпожа Б., жестом приглашая народ полюбоваться на двух уличаемых ею преступниц.
— Но какие три рубля? Что за три рубля? В чем, наконец, дело? — энергично проговорила уже пришедшая в себя высокая дама. — Или вы сошли с ума, или здесь недоразумение, которое надо выяснить.
— Что здесь выяснять! — убежденно, но уже не так бойко сказала Б. — Ведь вы прекрасно понимаете, в чем дело.
— Ничего я не понимаю! — вдруг рассердилась высокая дама. — Сударыня! Вы шутите плохие шутки… Собираете народ, устраиваете скандал… Это, наконец, превосходит всякую меру терпения!..
Она взяла под руку свою молодую подругу.
— Здесь, во всяком случае нам неприлично объясняться, — проговорила она госпоже Б. — Если уж вы так настаиваете на чем-то непонятном, то необходимо для объяснений избрать другое место…
Решительный тон высокой дамы несколько повлиял на Б., тем не менее она не желала выпускать из рук таких «отчаянных мошенниц».
— Если вам так неудобно объясняться здесь, при народе, то пожалуйста, в двух шагах отсюда — магазин моей дочери. Не угодно ли… — язвительно пригласила она.
И обе пары дам, сопровождаемые толпой смеющихся зевак, торжественно двинулись к магазину Я. на Большой Суровской линии.
В магазине дело приняло несколько другой поворот.
Младшая из «пойманных» дам беспомощно опустилась на стул, а старшая тотчас попросила у госпожи Б. объяснений.
Госпожа Я. подошла к находившемуся уже в магазине мужу и начала объяснять в чем дело.
— Вот так штука! — проговорил он. — Только не похоже оно что-то…
Между тем разговор между госпожой Б. и высокой дамой начинал приобретать весьма острый и «возвышенный» характер.
— Это, наконец, ни на что не похоже! — кричала высокая дама. — Предупреждаю, вы ответите за свои слова и поступки… Я этого так не оставлю… Мой муж имеет знакомства. Я — жена профессора Ф., мы живем здесь же, недалеко, около Пажеского корпуса…
Госпожа Б. несколько опешила, как говорят, однако пробовала было упомянуть о полиции.
— Вот именно, прошу послать за полицией! — вскипела дама. — Что делать!.. Скандал так скандал, но нужно же покончить с такой отвратительной историей.
— Хозяин! — шепнул между тем один из приказчиков господину Я. — А ведь это верно. Я признаю, это действительно госпожа Ф., — даже ваша покупательница, и живет здесь недалеко… Важная дама…
Почетный гражданин Я. увидел, что его дамы попали впросак.
— Какая там полиция!.. Зачем же с полицией! — произнес он, подходя. — Можно и без полиции… Просто ведь вышло недоразумение… Извините…
— Это не недоразумение, а оскорбление средь бела дня на улице… Это скандал!.. — со слезами в голосе взвизгнула высокая дама.
С молоденькой началась истерика, и приказчик побежал за водой. Госпожа Б. и ее дочь в недоумении отступили.
— Ну уж и оскорбление!.. — заговорил господин Я. — Просто дамы ошиблись… У нас такой неприятный случай вышел, ну и они приняли вас за других…
