Поворчав, подопечные сталкера вскоре согласились с ним и принялись обустраивать для себя спальные места.
Переночевали спокойно. Тритон по привычке проснулся еще до рассвета, долго наблюдал, как начинает светлеть и просыпаться округа. Это успокаивало, очищало голову от ненужных мыслей, оставляя внутри умиротворение и покой. А еще он любил предрассветную тишину.
Из горсти щепочек сталкер соорудил небольшой костерок, раздув вчерашние угли, вскипятил над огнем воду в кружке. Заварил чаю.
«Совсем мало осталось, – отметил про себя Тритон, пряча почти пустую пачку в рюкзак. – Затарюсь как раз в деревушке. Оставлю этих ущербных у лекаря – и сразу же до Арматурного. Времени мало, успеть бы».
Чай приятно обжег язык, терпким теплом обволок нутро. На душе тоже потеплело. Что может быть лучше?
– Ты чего в такую рань поднялся? – сиплым ото сна голосом спросила Вобла.
Тритон промолчал. «Что ей ответить? Все равно ничего не поймет», – подумал он. Долго размышлял, поделиться ли чаем, наконец, с явной неохотой, протянул кружку девушке.
Та приняла угощение, отхлебнула чуток, сморщилась.
– Горько как! Ты что, одну заварку, что ли, пьешь?
И вновь Тритон промолчал.
– Ты всегда такой хмурый? – потирая глаза, спросила девушка. Особо не надеясь получить ответ, сладко потянулась, зевнула.
– Не твое дело, – буркнул сталкер, украдкой поглядывая на девицу.
«Вот ведь черт! Давно ты бабу не видел, сталкер, живьем, ох давно, – вздохнул он и невольно вспомнил Марту. – Стоп! А вот теперь действительно остановись. Хватит уже отвлекаться! Собираться пора».
– Ладно, – фыркнула девушка, сгребая свои пышные волосы и завязывая их в пучок на затылке.
Тритон залпом допил чай, остатки заварки выплеснул в костерок. Тот недовольно зашипел и погас.
– Подъем, мелкий! – толкнул сталкер Малька в бок.
– Что? – Парень подскочил от неожиданности. Непонимающе озираясь, спросил: – Что случилось?
– Идти надо.
– Рань же еще, – пробубнил Малёк, вглядываясь в предрассветную полутьму. Но, сообразив, что спорить бессмысленно, тяжело вздохнул, поднялся и начал собираться.
Через десять минут группа была готова и двинулась в путь.
Шли через давным-давно заброшенный поселок, уже почти стертый природой с лица земли. О том, что здесь когда-то жили люди, говорили лишь искрошившиеся бетонные остовы домов да несколько покосившихся столбов линий электропередач, стоявших вдоль заросшей дороги. Сталкер слышал где-то, что местные покинули поселок уже после Судного дня, испугавшись каких-то бродячих аномалий, которые якобы появлялись здесь одно время довольно часто. За некрутым перевалом, в паре километров отсюда, располагалось теперь новое поселение. Туда-то команда и направлялась.
Прежде чем ступить на центральную улицу заброшенной деревни, Тритон внимательно изучил округу – на предмет засады или прочих опасностей. Убедившись, что все в порядке, кивнул остальным.
Брели молча: сталкер, погрузившись в свои думы, Малёк и Вобла, удивленно озираясь по сторонам. Вид разрушенных домов для них был явно непривычен.
«Что же это, они и про Судный день ничего не помнят, что ли? – подумал Тритон, глядя на спутников. Хотел было рассказать, но сдержался. – Пусть от других узнают, или, может, сами вспомнят. Ни к чему сейчас вгонять их в дополнительный ступор».
Уже подходя к пригорку, за которым располагалась жилая деревня, Тритон дал команду идущим позади:
– Схоронитесь пока здесь. А я пойду гляну, как там.
– А что такое? – спросила Вобла, стараясь не выдавать волнения в голосе. – Ты же сам сейчас только говорил, что впереди чисто.
– Чисто – да не блестит, – раздраженно ответил Тритон. – Проверять всегда надо. Сидите тихо!
Малёк с радостью последовал приказу проводника: плюхнулся на траву, спиной прислонился к красновато-коричневому камню, выступающему из земли, как гнилой зуб, закрыл глаза и, кажется, даже задремал. Вобла нехотя села рядом, тревожно взглянув на сталкера.
Он оставил рюкзак в траве, взял в руки автомат и короткими перебежками направился к поселку. Тритона настораживала одна деталь, из-за которой он и приказал попутчикам остаться пока на месте, а сам отправился на разведку. Дым. Сталкер заприметил его еще издали, на подходе к деревне. Черный дым стелился по небу рваными полосками и не предвещал ничего хорошего.
