Флот… да… В 1915 году Германия решила объединить свой ударный кулак с итальянским, чтобы гарантированно блокировать силы Антанты в Средиземном море. То есть Ютландского сражения не произошло. На какое-то время это дало свой эффект. Однако выходка Меншикова и переход Италии на сторону Антанты вынудили германский флот спешно покидать свои итальянские базы. А куда дальше? Прорываться на север мимо берегов Франции и через Ла-Манш? Прямо в объятия решительного генерального сражения с превосходящими силами англичан? Или отходить на восток – к османам, с риском оказаться запертыми там в смертельной ловушке? Ведь если они туда отойдут, Антанта сможет потихоньку накопить силы, сосредотачивая их на театре боевых действий. Как итог – Кайзермарине будут вынуждены иметь дело с ещё более превосходящими, нежели в Ла-Манше, силами англичан, подпёртыми их союзниками. И отступать или прорываться им окажется по сути некуда.
Поэтому, плюнув через левое плечо, прямо в лицо старшему помощнику капитана, адмирал Франц фон Хиппер повёл свои корабли в Гибралтар с тем, чтобы дать бой англичанам здесь и сейчас. Надеясь на то, что они не успеют подготовиться.
Все члены экипажей – от капитанов до матросов – знали, что идут, скорее всего, на верную смерть. И понимали, что альтернатива – хуже. То есть либо смерть после долгого и мучительного ожидания, либо позор капитуляции. Что и определило многое в развернувшемся у берегов Бретани сражении.
Англичане, имея преимущество в числе, водоизмещении и бортовом залпе – осторожничали. А вот немцы шли на прорыв с совершенно самоубийственной дерзостью и наглостью. Оказавшись в обстановке, близкой к той, в какой оказались русские при Цусиме, они смогли выйти из неё достойно и в целом – успешно.
Высокая выучка и мотивация личного состава вкупе с решительностью и тактической грамотностью командиров позволили немцам не только прорваться, но и нанести англичанам серьёзные потери. Потеряв два своих дредноута, они смогли потопить огнём основного калибра пять линейных кораблей «лайми», а также девять эсминцев и лёгких крейсеров. По большому счёту немцы и не надеялись на успех, желая продать свои жизни подороже. Однако англичане ретировались с поля боя, позволив германскому флоту пройти в Ла-Манш и далее – в Вильгемсхафен.
Джон Рашуорт Джеллико, командующий британским флотом в этом сражении, после его завершения и подведения итогов попросту застрелился. Позор от такого поражения, который лёг на него и весь Королевский флот, был нестерпим. Да и альтернатива – не так чтобы лучше: ведь его, судя по настроениям в Лондоне, ждал трибунал и, вероятно, расстрел. А так… хотя бы честь семьи сохранить получалось, избежав суда и публичного осуждения. Казалось бы, Великобритания – владычица морей. Но такой решительный провал… такая трагедия… такая оплеуха…
Впрочем, на контроле над Северным морем это никак не сказалось. Состояние выживших германских линкоров после этого сражения было довольно тяжёлым. Они требовали долгого и вдумчивого ремонта. На такой у немцев уже не было ни сил, ни времени. А у короля Англии кораблей хватало, равно как и моряков. Поэтому, несмотря на тяжёлое и позорное поражение, Великобритания продолжила контролировать Северное море. Из-за чего шведский грузовой корабль с боеприпасами и запчастями для лейб-гвардии механизированного полка проскочил без всяких проблем. Перегрузил в Дюнкерке боеприпасы и запчасти на железнодорожный состав. Тот и отправился через Францию к новому союзнику. Быстро. Экстренно. Придерживая все остальные составы, так как в Париже понимали ценность скорейшего восстановления боеспособности лейб-гвардии механизированного полка. А через сутки после прибытия железнодорожного состава под Верону пришла весточка из Генуи – туда пришёл корабль из Соединённых Штатов. Так что уже 25 июня 1916 года полк смог выступить в поход.
Невысокие горы отделяли равнинную часть Северной Италии от Люблянской котловины. Вот на этом направлении Максим и действовал, захватывая перевалы и высотки вверенными ему итальянцами. Туда он и отправился со своими молодцами, дабы пошуметь немного…
