Жуков — командующий фронтом. Он по должности обязан знать, где и в каком состоянии каждые полдня находится командующий армией в составе его фронта. Да еще такой армией, которая стоит на одном из главных направлений. Почему командующему фронтом Жукову не докладывают без его запроса о состоянии здоровья командарма Власова? У военных это элементарно. Почему Жуков не обратился с запросом о Власове прямо к начальнику госпиталя или Главное медицинское управление?
В 1939 г. Власов находится в качестве руководителя группы военных советников в Китае, главным военным советником Чан Кайши, когда Китай вел смертельную борьбу с японскими захватчиками.
В 1939 г. Жуков назначается командующим 1-й армейской группой советских войск в Монголии, проводит там блестящую операцию по окружению группировки японских войск и уничтожает ее в районе реки Халхин-Гол. То есть Жуков в открытом бою, с применением танков и самолетов, артиллерии и всех видов оружия бьет врага на севере. Власов же с линии «невидимого фронта», невидимым для противника оружием, бьет того же врага с юга руками Чан Кайши.
Разве не точно так же распределила Стратегическая разведка роли Жукова и Власова в другой войне — Великой Отечественной? Разве не держал Жуков точно такой же фронт против немцев, какой он держал против японцев в 1939 году? А в это самое время разве не держал Власов против немцев точно такой же «фронт за лининей фронта», какой он держал против японцев в 1939 году?
Полный разгром японцев Жуковым и Власовым в 1939 г. отбили охоту у японцев ходить на север за «зипунами».
После победы на Халхин-голе, Жуков в июне 1940 г. стал командующим Киевского особого военного округа, а с февраля 1941 г. — начальником Генштаба РККА.
Власов командует с января 1940 г. 99-й дивизией КОВО. Жуков в этой дивизии бывает постоянно. О комдиве Власове у него самые восторженные отзывы.
Поэтому спрашивается, мог ли Жуков «потерять» командующего армией? Мог. Но это вопрос не к Жукову и не к Главному медицинскому управлению. Это вопрос к Сталину, Берии и Стратегической разведке. Если бы Андрей Власов в это время действительно находился в госпитале, то Жуков уж точно не Главное управление кадров «запросил», а по меньшей мере сам позвонил бы прямо в госпиталь, где лежал Власов. А вернее всего — сел бы в машину и подъехал к серьезно заболевшему товарищу.
Запрос в Главное управление кадров Жуков делает потому, что встревожен, куда бесследно исчез Власов. Жуков, видимо, просто отказывается понимать, что за таинственные события происходят вокруг Власова.
Разведка — это мозг государства и армии! Одновременно с жестокими сражениями на полях сражений — шла невидимая глобальная геополитическая схватка, от которой зависел успех всей ВОЙНЫ. По версии Виктора Филатова, для достижения победы на этом «невидимом фронте» для Берия, Стратегической разведки и Власова в тот момент оказалось нечто очень важное и судьбоносное. По-видимому отшлифовывались последние «абзацы» «легенды», с которой Власов должен был уходить к немцам. В общем, крайне запутанная, противоречивая и загадочная история.
По итогам победы под Москвой Власов 1-го февраля 1942 г. был награжден орденом Красного знамени и получил звание «генерал-лейтенант». Его фотографию среди девяти наиболее отличившихся военачальников при обороне Москвы напечатали все центральные газеты. И неизменно рядом с фотографией Жукова впритык размещалась фотография Власова. Популярность и известность генерала Власова в войсках и народе явно какой-то «невидимый покровитель» намеренно накачивал до популярности и известности самого Жукова.
Фактор, который мог стать решающим в исходе Второй Мировой войны
К 1942 году в плену у немцев оказались более 4 миллионов красноармейцев. Угроза переброски этого, не ждавшего милости от советской власти контингента на фронт или (что еще хуже) в тыл могла стать гибельной для Красной армии. Еще в октябре 1941 года, по данным НКВД, было арестовано 657 364 солдата, отступавших или отставших от своих подразделений. Из них 25 878 были расстреляны, причем более трети — перед строем. Тем не менее число военнопленных красноармейцев росло.
