— В том то и дело что нет. Предварительную генетическую карту мы составили, но отправлять ее я пока никуда не стал, решил дождаться тебя. Все-таки мы не в университетской лаборатории работаем.
Результаты означали и, что новый вирус не относился ни к одному из видов или подвидов вирусов, известных современной науке. А это значило, что впереди замаячила Нобелевка…
— И правильно — решительно сказал доктор Маршал — об этом лучше пока никому не сообщать. Цикл испытаний на животных уже начали?
— Начали, но опять-таки прервали на третий день. Пойдем-ка!
Доктор Каплан увлек уже порядочно заинтригованного доктора Маршала к незаметной двери в углу лаборатории, ведущей в помещение для хранения подопытных животных. Сейчас там хранились генетически чистые крысы и макаки-резусы.[5]
— Осторожнее!
Доктор Маршал зашел в комнату и отшатнулся — сразу несколько макак бросились на него, с силой ударившись об прутья клетки. Не добившись желаемого, все пять макак принялись дергать прутья клеток и грызть их зубами.
— Это что, действие вируса?
— Вот именно. Попадая в кровь, вирус вызывает у зараженных сильнейшее чувство агрессии, а адреналин в крови буквально зашкаливает.
— Вскрывали?
— Да, вскрыли трех обезьян. И у всех картина одна и та же…
— Попробую угадать… — задумчиво сказал доктор Маршал — поражение гипоталамуса?[6]
— Совершенно верно — невесело усмехнулся Каплан — гипоталамус у всех вскрытых подопытных животных увеличен в два — три раза от нормы. Поэтому агрессивность в них бьет через край. Когда они видят что-то живое, то первая их инстинктивная реакция — убить, растерзать. Вторая и последующие, от первой несильно отличаются. Вообще-то эти наработки следовало бы передать группе Бета, но я пока ничего не передавал и даже не сообщал.
Доктор Каплан испытующе смотрел на Пита через прозрачный пластик шлема.
— И не передавай — решительно сказал Питер после нескольких секунд раздумья — кроме того, заведи отдельный журнал и все эксперименты по этой теме записывай туда. И храни его отдельно от всех остальных. Понял?
— Понял…
Седона штат Аризона
12 июня 2010 года продолжение …
Встав на ноги, я потянулся — после трех часов сидения все мои мышцы ныли и нуждались в нагрузке — и в раздумии прошелся по веранде охотничьего дома. Если верить тому, что сказал брат — а выдумать такое не хватит никакой фантазии — то дело дрянь. Ситуации уже вышла из-под контроля, ни армия не полиция не справится с натиском толп одержимых. Выжить суждено каждому десятому — вакцины на всех не хватит, комплекс разрушен. А природно несовместим всего лишь каждый десятый. Сколько погибнет в ближайшие дни из этих, природно несовместимых — об этом я не хотел даже думать.
Что делать? Единственный выход, который приходит в голову — вернуться в армию. В армии я провел большую часть своей жизни, армия — родной дом, в армии все просто и понятно, армия знает меня а я знаю армию. Форт-Брэгг скорее всего уже укреплен, дислоцированные там части заняли оборону, но лишние бойцы, да еще с вакциной в тягость явно не будут. А в обстановке царящего хаоса даже несколько тысяч бойцов, прошедших специальную подготовку, объединенных под единым умелым командованием и искусственно несовместимых — это огромная сила, не уступающая иной армии. С ней можно установить контроль над большой, очень большой территорией, учитывая, что там же, в Форт Брэгге базируется сто шестидесятый авиаполк специального назначения. Возможно даже удастся в обстановке царящего хаоса спасти страну.
Но пока… пока нам надо понять, что происходит в мире… на большой земле. Надо найти аппарат телефонной связи или мощную радиостанцию, связаться с дежурным по штабу USSOCOM[7] или просто с дежурным офицером в Пентагоне. Выйти на связь, сообщить свой статус, местонахождение, сообщить что «кобра»[8] возвращается в строй. Благо номера, радиочастоты и процедуру связи я помнил наизусть. Да, надо выбираться отсюда.
— Пошли! Надо выбираться отсюда! — с этими словами я направился в самую дальнюю комнату охотничьего домика. Пит поплелся за мной, после того, как он все рассказал, выплеснул из себя то что копил, он снова как то осунулся и сник. Комната была сделана как своего рода операционная — комната для разделки и хранения добытых оленей. Но сейчас мне нужен был огромный стальной шкаф, встроенный в стену. Там я хранил свое оружие.
