После обсуждения работы Винтерфельда лиценциат объявил занятие оконченным, собрал все листочки и поклонился Патрону. Тот поблагодарил его и сказал: - Я тоже хотел бы высказаться на предложенную тему, господин лиценциат. Потом он повернулся к Луцию: - Однако я попрошу сначала командора как лицо, ответственное за курс, подвести итоги обсуждения. От Луция не ускользнуло, что Патрон слушал лиценциата с возрастающим неудовольствием. Особенно его раздражали похвалы в адрес юного Винтерфельда, который совгем недавно получил предупреждение в связи с проявленным неповиновением. Луций предвидел, что ему придется высказать свою точку зрения, и поэтому начал сразу говорить о деле, как то любил Патрон. - Господин Проконсул, - начал он, обращаясь к слушателям Военной школы, - ввел этот курс, присовокупив его к программе старшего класса пока как пробный, в опытном порядке. Речь идет о смелом эксперименте, в котором нашло свое выражение проявленное к вашему пониманию доверие. Бы не должны выйти из школы с убеждением, что задачи, которые будут ставиться перед вами, так уж легко разрешимы, как это может казаться. Князь хочет, чтобы вы не только участвовали в деле, но и несли за него ответственность. Он хочет, чтобы вы прежде всего прочувствовали те два момента напряженности, которые несет с собой наша профессия. Во-первых, это существующая вилка между свободой и повиновением и возникающая с ней напряженность как раз в тех случаях, когда установленный порядок рушится. Вы знаете, что в любой армии беспрекословное повиновение является неукоснительным правилом. Воинская служба строится на том. Однако всегда было ограничение, когда приказы, затрагивавшие честь, рассматривались как необязательные. Такое положение не зафиксировано ни в одном уставе, поскольку считается неписаным правилом. В добрые времена как военачальники, так и находящиеся в их подчинении воины прекрасно знают, что задевает честь, и поэтому столкновения на этой почве происходят крайне редко. И когда повиновение естественно, оно видимо, а свобода невидима, однако является неотъемлемой частью воинской службы. Развитие и совершенствование техники подменило эту негласную взаимосвязь, как и многие другие, в значительной степени автоматизмом уставных отношений. Приказ и исполнение приказа вступили в фазу формальных взаимоотношений, стали технической категорией и должны следовать одно за другим, как причина и следствие в едином механизме. При таком подходе военное искусство старого стиля рассматривается как романтика, даже внушает опасение. По этой причине уже разделались с Гаагскими конвенциями, а потом и конференцию в Миннесоте объявили утопической. На ней военные боссы великих держав назвали преступными все средства, разрушительная сила которых направлена против мирного населения. Это решение всегда будет причисляться к самым славным солдатским деяниям, хотя история и пренебрегла им. Второй фактор напряженности - вилка между правотой и законностью. Здесь по-прежнему все еще действует старое изречение герцога Эрнста Готского: "Хороший монарх не то считает правым, что законно, а то законным, что справедливо". На это опирается в своей политике и Проконсул. Он стремится создать как в армии, так и в системе управления такие модели, по образцу которых можно было бы образовать совершенное государство, построенное на доверии. По этой причине получаемому вами техническому образованию должно сопутствовать духовное и нравственное формирование. Политика Князя опирается на постулат, что только представление о целостности и сохранности мира должно навечно закрепиться в сознании воина. Это должно найти свое выражение и в том воспитании, которое мы вам даем здесь. Мы, правда, не смеем лишать вас права самостоятельно приимать решение. Мы можем только стремиться к тому, чтобы развить в вас те начала, из которых проистекают принимаемые решения. Так вы должны понимать и задание в этом семинаре, выполнение которого обсуждалось здесь сегодня. Оно - тот же учебный маневр, его цель не столько само решение - по поводу него можно спорить до бесконечности, - сколько скорее закрепление духовной твердости и свободы, необходимых каждому при принятии самостоятельного решения. Князь приобщает вас к своей политике суверенитета.
