Очевидно, что поведение Burschenschaftler’ы негативно влияло на положение Кузена, свидетельствуя наличие компрометирующих и опасных связей между французами и немцами. Возможно, дело Кузена было не единственной причиной эмиграции Burschenschaftler’ы, но все же оно, если принять во внимание ход событий, сильно подталкивало их к тому, чтобы этот шаг сделать.
* * *
Тесные связи Гегеля с Фромманнами и Вессельхёфтами в Йене сами по себе объясняют почти фатальную неизбежность его вмешательства в дела франкмасонства и Burschenschaft. Но возможно, причина возникновения столь тесных связей — более ранние отношения с франкмасонами.
Фромманны и Вессельхёфты в течение многих лет жизни, практически вплоть до того, как Гегель обзавелся домашним очагом, заменяли ему семью, постоянно его поддерживая и заботясь о его незаконнорожденном сыне.
Между собой Фромманны и Вессельхёфты, известные книготорговцы, были связаны не только дружескими, но и родственными узами. Супруга Фромманна (Йохана, 1765–1830) была урожденная Вессельхёфт. В 1808 г. вдова Фридриха Бона, знаменитого отважного книготорговца из Любека, также в девичестве Вессельхёфт, поселилась в Йене и вместе со своей сестрой Элизабет («Бетти», как звал ее по — домашнему Гегель) основала детское заведение, куда был отдан с разрешения Фромманнов маленький Луи. Философ всегда будет чувствовать по отношению к Фромманнам, а равно к госпоже Бон и Элизабет, «верным покровительницам» Луи, большую признательность и глубокую привязанность.
Фромманны и Вессельхёфты, очень убежденные и деятельные франкмасоны, публиковали, а иногда даже сочиняли масонские книги; именно у них граф Заксен- Веймарский, ученик, позже друг и покровитель Гёте, оборудовал тайную типографию ложи Амалия. Со временем они стали инициаторами создания и горячими сторонниками Burschenschaft.
Гегель упоминает в переписке имя племянника Фромманна, Вильгельма Вессельхёфта (С>2 182). Каролина, Вильгельмина, Роберт Вессельхёфт в 1817 г. оставили записи в альбоме Людвига.
Именно Роберт Вессельхёфт примерно в это время разослал циркуляр о проведении празднества в Вартбурге, первой большой манифестации Burschenschaft и либеральнопатриотического движения немцев. Призыв был тайно отпечатан на станках его отца и дяди.
Известно, что во время этого знаменитого сборища был устроен большой фейерверк из книг реакционных теоретиков и франкофилов Ансильона, фон Камптца, фон Галлера, Коцебу, и вместе с ними сожжены символы милитаристского гнета: жезл австрийского капрала и портупея прусского солдата. Многие йенские профессора выступили на церемонии: Луден и Окен, с которым Гегель всегда был в хороших отношениях, Фриз, которого он язвительно критиковал, а также Кизер и Швейтцер и — что примечательно — Карове.
Именно в «прогрессивном» журнале Лудена «Немезида» Фёрстер, который станет близким другом Гегеля, опубликовал в 1817 г. статью, имевшую для автора тяжелые административные и судебные последствия.
Роберт Вессельхёфт связывал большие надежды с движением Burschenschaft. Он прекрасно разбирался в политике, и, к примеру добился того, чтобы на собраниях тайной корпорации в Иене «обсуждались исключительно вопросы, выходящие за рамки студенческой жизни, и принимались решения относительно конституционного устройства и политической жизни народов»[383]. Проекты, вполне в духе тех объединившихся вокруг Виктора Кузена парижских заговорщиков, которых имел в виду Витт — Деринг.
Роберт Вессельхёфт был близок со всеми буршами, к которым проявлял интерес Гегель. Его имя присутствует в протоколах допросов или юридических актах рядом с именами Фоллена, Снелля, Асверуса, Лео, Хеннинга, Занда, Витта, фон Тухера (молодого шурина Гегеля), Нитхаммера (сына друга) и т. д. Именно ему предстоит спорить с Карове, более умеренным и близким позиции Гегеля. Это он опубликует дневник Занда после его казни. Его «Воспоминания» о Burschenschaft станут одним из наиболее ценных источников по истории движения[384].
Позже, после смерти Гегеля, он опубликует под именем Кальдорфа «Письма графа Мольтке о дворянстве», к которым Гейне напишет длинное «Предисловие», ставшее предметом историко — политического спора
