Так вот, Принципы зашли в механу и решили в ней переночевать. Ее владельцем был то ли турок, то ли, скорее всего, местный босниец-мусульманин. Он вышел встречать гостей, но Гаврило, увидев его одежду, закричал: «Я не хочу здесь оставаться! Это турки!» — и выбежал на улицу. В итоге они остановились на ночлег в другой механе, хозяином которой был серб.
Так ли всё было на самом деле или нет, неизвестно. Рассказ похож на миф, но это важный миф в биографии Гаврилы Принципа. Он должен был демонстрировать, что тринадцатилетний Принцип уже обладал национальным самосознанием, уже начал переживать трансформацию в борца за свободу югославян и, пусть примитивно, понимал, что турки отняли свободу у сербов и забыть это невозможно.
Впрочем, некоторые историки считают описанный эпизод вполне правдивым, но трактуют его совсем по-другому — как доказательство того, что в семье Принцип существовали сильные национальные предрассудки. В самом деле, ну какой «угнетатель» из хозяина механы, такого же боснийца, только мусульманина? И ведь что характерно: Принцип убежал из его заведения даже не потому, что посчитал его владельца «буржуем» и «эксплуататором», — нет, ему не понравилась одежда, которая выдавала в хозяине «турка».
В семье тогда никто не интересовался политикой. Ни Петар, ни его старший сын Йово открыто не выступали против австрийской оккупации Боснии. Вероятно, им казалось, что при австрийцах им живется лучше, чем при турках. Действительно, Йово Принцип превратился в солидного человека, и Петар рассчитывал, что хорошую карьеру сделают и два других его сына. Зачем же бунтовать, если есть более спокойные возможности сделать свою жизнь лучше?
Более того, Петар хотел, чтобы Гаврило стал военным. Может быть, даже генералом. Естественно, австро-венгерской армии. Он сначала хотел отдать его в кадетскую школу. Йово как-то прочитал в газете объявление о наборе в эту школу, где говорилось, что кадеты будут учиться и жить в ней совершенно бесплатно. Кроме того, их обеспечивали красивой формой и красными фесками со свисающими с них черными кисточками. Йово написал отцу, что такую возможность упустить никак нельзя. Петар загорелся идеей отдать сына в военную школу.
Но буквально в самый последний момент судьбу Гаврилы Принципа, а заодно судьбы Боснии, Австро-Венгрии, Европы и всего мира изменила случайная встреча. Точнее сказать, изменил их самый обыкновенный человек, чье имя сейчас знают только историки, да и то не все.
Звали его Йово Пешут, и был он торговцем галантереей из Сараева. Пешут хорошо знал семью Принцип. Поэтому не случайно они зашли именно к нему — хотели купить для будущего кадета кое-что из белья. Естественно, рассказали ему и о планах отдать Гаврилу в военную школу. Услышав это, Пешут возмутился: для настоящего серба учиться на австрийского офицера — это позор. «Неужели ты хочешь, чтобы твой ребенок стал врагом своего народа?!» — восклицал он, бегая по своей лавке.
Он так негодовал, что тезка быстро согласился с ним. Туг же Пешут предложил другой вариант — отдать Гаврилу в торговое училище. Там тоже неплохо учат, знание коммерции пригодится молодому человеку в жизни, да и деньги можно будет заработать хорошие. К тому же Пешут обещал и свою «профессиональную» помощь. Это, конечно, было не совсем то, чего хотел Гаврило, — его больше тянуло к литературе и книгам, но кто его тогда спрашивал?
Согласившись отдать младшего брата в торговое училище, Йово начал искать для него жилье. И вскоре нашел комнату у тихой почтенной вдовы Стойи Илич, которая содержала небольшой пансион. Ее сын Данило был учителем.
Итак, Принцип поступил в торговое училище. Именно там его застали события, которые в 1908–1909 годах чуть было не привели к большой европейской войне, и тоже из-за Боснии. Удивительно, что их сценарий был весьма похож на тот, по которому развивался кризис спустя пять лет. Вот только сам Принцип пока что ни в кого не стрелял. Он был еще молод, и в его голове только-только начинали появляться первые смутные и опасные мысли.
И это происходило не только с ним. В среде боснийской молодежи (особенно среди сербов) уже начинала бурлить тайная и незаметная со стороны жизнь, которая во многом и привела к тому, что произошло в Сараеве 28 июня 1914 года.
