— Видела. На фотографии.
— Это не считается. Маленькая девочка, она могла сто раз измениться. Разве ты не хотела бы взглянуть на нее сейчас?
Зачем она спрашивает? О господи, как тяжело разговаривать. Словно по минному полю ходишь.
— Хотела бы. Денис даже однажды обещал мне помочь ее найти, но потом мы расстались из-за этой катавасии с ребенком, и больше я поисков не возобновляла. Хотя по-прежнему хочу встретиться с Ритой.
— Родионов обещал тебе найти сестру?
Лара казалась изумленной и испуганной одновременно. Она замолчала, думала о чем-то таком, от чего ее брови сошлись на переносице. Ольга наблюдала за ней очень внимательно, пытаясь не упустить ни одной детали мимики лица. Пыталась прочесть ее мысли, но могла лишь догадываться о них. Она нарочно не возобновляла разговор. Молчание давало ей больше информации, чем слова, которыми можно играть как угодно.
— Да нет, невозможно, — произнесла наконец Лара.
— Что?
— Если бы он нашел, он бы сообщил тебе, верно?
— Нет. Мы ведь жутко рассорились.
— Это было бы жестоко с его стороны — скрывать такую важную для тебя информацию.
— Денис такой непредсказуемый, я не берусь прогнозировать ход его мыслей.
— Хм. Ну если однажды он ее отыщет, будет интересно на нее взглянуть! — возбужденно сказала Лара и почему-то засмеялась. — Мы ведь с ней чем-то похожи. Обеих бросили родители, и вообще.
— Я обязательно… обязательно вас познакомлю. Тем более ты очень помогла мне.
— В чем?
— Понять ее. Теперь я готова к встрече. Намного лучше, чем раньше. Я знаю, что я ей скажу.
Лара усмехнулась:
— И что же ты ей скажешь?
— Что нуждаюсь в ней. Что в нас течет одна кровь и никогда не поздно об этом вспомнить.
— Думаешь, она поверит?
— Я постараюсь. А ты бы поверила?
Губы Лары дрогнули и сжались. Она сама тоже сжалась, вдавилась в спинку сиденья. Вцепилась в руль, смотрела на дорогу, не поворачивая головы.
— Не знаю.
Оставшуюся дорогу они молчали.
Жизнь иностранца, работающего в чужой стране, циклична и зависит во многом от притоков и оттоков других иностранцев. Как ни крути, а все равно сближение экспатов с местными жителями не происходит в той же степени, как между самими экспатами. Играет роль как и более высокий уровень зарплат, так и разный менталитет. Сытый голодного не поймет и не сможет проводить время без оглядки на разный уровень возможностей. Бедный африканец никогда не постигнет, как можно так транжирить деньги в ресторанах или тратиться на деревянные скульптуры и картины. Как можно так примитивно одеваться. Как можно не соблюдать и не беречь свои национальные традиции. Как можно не верить в африканскую магию. Как можно, в конце концов, не ценить семейные узы! В это же время приезжий европеец будет до конца жизни удивляться, зачем, если в твоем доме нечего есть, покупать многочисленные шелковые наряды для посещения традиционных церемоний. Почему надо делить с трудом заработанные деньги с ленивым бездельником братом только потому, что так велела семья. Как можно с таким изумительным спокойствием, граничащим с равнодушием, относиться к здоровью и образованию своих детей. Как можно потратить прорву донорских денег и при этом не достичь абсолютно ничего. А потому иностранцу легче и комфортнее обсудить за бокалом пива мировые проблемы с человеком, думающим в том же направлении. Это происходит повсеместно.
Встречаются, конечно, друзья с той и другой стороны. Но все же это исключение, а не правило. И потом… Настоящая дружба закаляется годами. Годами, которых нет в запасе у экспатов, приезжающих в страну на два-три года. Они собираются стайками, тянутся друг к другу, зная, что однажды расстанутся, а потому не прикипают сердцем. Но все же сближаются и грустят, когда друзья уезжают. В беспрестанном путешествии по миру самый большой плюс — это новые друзья, возможность познакомиться с такими людьми, которых, возможно, не встретил бы, не приехав в данную страну. Но за этим следует и самый печальный момент — расставание. Год-два-три, и кто-то уже уезжает. Многие шутят, что из-за этого сближение происходит стремительнее, чем в обычных условиях. Спешишь жить, спешишь узнать как можно больше о человеке, спешишь провести больше времени вместе. И самое обидное: кажется — нашел друга с родной душой, сблизились ближе некуда, а проходит еще пара лет, появляются новые люди и практически полностью вытесняют своих предшественников. И, встретившись через какое-то время со старым знакомцем, вдруг ощущаешь расстояние непреодолимое и понимаешь, что близость та была только на тот короткий отрезок времени и расстояние между людьми увеличивается так же стремительно, как происходило некогда сближение. Уедут одни, освоишься с пустотой, приедут другие, и вновь будешь приглашать на кофе, возить и показывать знакомые места, точно так же, как это делали с тобой поначалу. И все повторится. Записная книжка пухнет от электронных и почтовых адресов, телефонов, открытки с прощальными словами пылятся в комоде, и все же каждый раз ты понимаешь, что друг уезжает из твоей жизни навсегда.
