Через минуту море опять стало гладким и прозрачным, словно стенка капсулы. Водоросли чуть колыхались, обнимая круглый камень. Только уже без рыбки.
— Юста! — крикнула с берега мама. — Вылезай, кому говорят!!!
Она звала меня то ли в пятый, то ли в шестой раз. Я поплескалась еще немножко и вылезла. Сразу стало холодно, хотя солнце светило ярко-ярко, поднявшись почти над самой головой.
— Завернись. — Мама набросила на меня большое полотенце. — Губы уже синие. Вот заболеешь, и нам придется тут же улетать.
— Думаешь, если нет Воспитальки, то не надо слушаться? — поддержал ее папа.
Ну уж он-то мог бы и помолчать. Сам пошел купаться намного раньше меня, а вышел из воды только что. С его волос еще скатывались капли, падая прямо на раскрытую книжку, страницы которой трепал ветер.
Мама перехватила мой взгляд:
— Эдвар, ну как можно? Это же кни-га!
— Расслабься, Андрэ… — Страница опять перелистнулась, и папа беззвучно ругнулся. — Нам же говорили в библиотеке на Базе, что это бульварное чтиво, культурной ценности не представляющее. — Он нашел наконец нужное место и заложил книжку пальцем. — Чертова бумага… Кстати, правда редкая чепуха.
— Что ж ты тогда читаешь?
Папа пожал плечами.
Я его понимала: если постоянно купаться, то синеют губы. А больше на море делать нечего. Мой персональчик и тот пришлось оставить в Базовом блоке, а родители уже были в курсе, что на экодосуг нельзя брать с собой никаких электронных устройств — чтобы не сбивать естественный баланс природных биополей. Даже цифроснимки для Роба я делала издалека, через прозрачную стенку Базы.
Кстати: я посмотрела на солнце. Оно стояло уже совсем высоко: еще чуть-чуть, и мы будем уходить, потому что в часы прямых солнечных лучей и, соответственно, максимальной радиации загорать нельзя. И мы с мамой и папой идем обедать. А после обеда может прийти письмо от Роба.
Я согрелась и сняла полотенце. Но тепло мне было всего несколько минут, а потом сразу же — жарко-прежарко. Точно, сейчас начнем собираться.
— Собираемся, — сказала мама, взглянув в небо.
Я вскочила:
— Только я еще разочек окунусь, хорошо, мам?
— Юська!..
Но я, конечно, уже бежала к морю. На полпути услышала за спиной возню и вскрики, обернулась через плечо. Засмеялась и припустила быстрее. Но папа все равно догнал меня и плюхнулся в воду на секунду раньше. С хохочущей и негодующей мамой на руках.
…Перед обедом я заскочила в Информационный центр, но письма от Роба еще не было. Ясно, они же всегда загружают почтовую программу позже, да и пишет он мне не каждый день… но ведь могло уже и прийти! Жалко.
А зато кормят здесь нормальной взрослой едой. Вкусной и удобной.
«Моя маленькая сестренка!
(на «маленькую» не обижаешься?)
Спасибо за твою поздравилку, очень смешная. День рождения я отпраздновал хорошо. Сначала мы с Понти и Кором (ты их не знаешь) зависали в одном клубе с хорошей виртуалкой и выпивкой (про выпивку родителям не рассказывай, договор?). Потом вернулся домой, выжал штангу десять по восемьдесят и больше бы выжал, но она почему-то заблокировалась (не иначе, из-за алкоголя в крови). Погонял новую игрушку, которую Кор подарил. (Приглашать пацанов домой не стал, а то потом такой свинюшник, что аннигилятор глючит). Заглянул в почту, а тут как раз твоя поздравилка. Спасибо, Юс (еще раз).
Смотрел новости. Ты знаешь, вчера на гаугразской границе двоих наших убили. Из отряда. И еще одного увели в горы, а через двенадцать часов его маячок перестал ловиться (может, просто маячок сломали)…
В общем, Юська, я теперь взрослый. Могу посещать блок-свидалки (было бы с кем). Могу загреметь на полный срок в исправилку (было бы за что). Могу даже баллотироваться в Глобальный парламент. А еще…»
Читать с бумаги ужас как неудобно. Но в Информационном центре только так и выдают письма — в распечатках. В принципе я уже привыкла. Единственное, когда ветер загибает листок, потом очень трудно найти нужное место.
«…поймешь, что настоящий мужчина…»
Нет, не здесь, выше. Я взялась пальцами левой руки за верхний край листка, а нижний попробовала прижать коленками. Папа советовал читать распечатки горизонтально, но это вообще получается какое-то извращение. Если б не ветер…
