Я обеими руками зажала рот — в позе эмбриона это довольно удобно. Хотя в принципе стенки у вместителя звуконепроницаемые, никаких внутренних рецепторов, естественно, нет, так что можно и в голос обхохотаться.
Вдалеке послышалась ругань и жалобно заскулило животное. Собака, вспомнила я. Побитая собака.
— …денег ни хрена… в смысле, недостаток финансирования. Сами видите, даже нормального блока под заставу не выделили, сидим тут в приграничной хате, хозяйство приходится держать… Но стараемся. Как можем, обеспечиваем порядок на участке…
Комендант Бигни. Я уже навострилась неплохо различать их по голосам.
— У этих приграничных никакого понятия о дисциплине! — Парень, которого комендант называл то «сержант», то «Плюч».Наверное, щуплый и прыщавый пацаненок вроде Винса.
— В прошлом квартале поймали одного шустрого на торговле с чернопузыми… со смертовиками. — Басовитый дядька без имени, все его звали просто «дядя». — Сдали в центр чин чинарем. Хотя, если честно, на таких прямо руки чешутся… шволочи!
— Оружие? — Роб, со знанием дела.
Дядя:
— А то!
— Но вы, я так понял, больше насчет экологии? — Комендант довольно удачно перекинул тему. — Вы не поверите, инспектор, приграничные чхать хотели… совершенно наплевательски относятся к экосистеме.
— Как будто им самим тут не жить! — Возмущенный сержант Плюч.
— Ничего, если я спрошу, как вы думаете с ними… ну, влиять? — Бигни, осторожно. — А, инспектор Валар?
Образовалась пауза. До сих пор Ингар отмалчивался, а мой брат честно его прикрывал. Но понемногу делалось очевидно — даже мне изнутри вместителя! — что комендант Бигни решил во что бы то ни стало разговорить именно самого большого начальника. А иначе — усомнится, что он, Ингар, является таковым.
Мрачный Чомски, из-за которого, как я поняла, им всем теперь приходилось врать на ходу, голоса не подавал. А может, его вообще здесь не было.
И тут влез Винс. Разумеется, так идиотски, как мог только он один.
— Есть методы, — произнес внушительно, словно персонаж виртуалки про шпионов. — Не в первый же раз.
Прокололся он, как опять-таки было ясно даже мне, капитально — и текст, и тон откровенно не соответствовали его роли. Однако положение в который раз спас Роб. Расхохотался громовой глушилкой других возможных глупостей с этой стороны:
— Молчать, стажер! — и снова обратился к дядьке: — А что они сейчас в основном туда толкают? Стволы, взрывчатку?
— Бери выше! — Дядя зарокотал довольным басом. — Спорим, хрен угадаешь, какую штуку мы изъяли у того…
— Вообще-то у нашей экспедиции чисто контрольная миссия, — параллельно негромко заговорил Ингар. — Применение каких-либо санкций не входит в полномочия…
— Свиньи! — продолжал возмущаться Плюч. — И я имею в виду не животных, хотя и за своими животными, прямо скажем, тоже можно было бы…
Разговор разделился на несколько звуковых дорожек, стал общим, многоголосым, смазанным. У меня жутко затекла левая нога: последние два часа я не рисковала делать гимнастику. По идее, стенки вместителя должны гасить любое движение, но мало ли… Одно дело — когда все вокруг точно знают, что внутри снаряжение, которое в принципе не может шевелиться; если что, спишут на глюк. Другое — когда на вместители с подозрением таращится куча пограничников. И в случае чего моментально полезут внутрь.
Попыталась выделить из общего гула голос Ингара. Получилось — правда, только голос, приглушенный звук, слов не разобрать. Однако спокойный, уверенный, совсем как тогда, в «Перфомансе»… Ингар справится. Он самый умный, он всех сумеет убедить в чем угодно… Но что такого, интересно, ухитрился ляпнуть этот Чомски? И какая легенда для пограничников была у членов экспедиции раньше? Почему они вообще не пересекли границу по воздуху, в капсуле? А Винс ведь знал, наверное… и надо же, не сказал…
…Вздрогнула. Напоролась на полную тишину. И поняла, что благополучно заснула.
На абсолютную темноту никак не повлияли ни раскрытие глаз на сто восемьдесят градусов, ни активизация монитора — что в принципе меня не удивило. Странным был новый, незнакомый предмет округлой формы, упирающийся в грудь. Я довольно долго ощупывала его со всех сторон, пока не идентифицировала как собственную коленку.
