— Разумеется. Если тут у всех сдвиг на тему цвета волос и глаз…
Он преграждал мне дорогу, и когда я как можно увереннее двинулась к выходу, это привело лишь к тому, что мы оказались очень близко, практически вплотную друг к другу: почти как минувшей ночью. Отступать назад не хотелось — это было бы пусть маленькое, но поражение. Нури-тенг тоже не отступал. Заговорил, жарко выдыхая мне прямо в лицо свои вопросы, лавиной прорвавшие запрет Алла-тенга — да и любые, неизвестные мне запреты, незыблемо, казалось бы, угнездившиеся в сознании и подсознании юноши в длинноподолой конусили:
— Почему у тебя такие глаза? Откуда ты пришла, Юста-тену? Ты же ничего здесь не знаешь, для тебя все впервые, все чужое, ты сама — чужая, ты… Как ты появилась у нас в Обители?.. Что с тобой случилось? Куда ты идешь теперь?! Почему у тебя такие глаза?!!..
— Нормальные глаза. — Я вздохнула под тяжестью внезапной усталости. — Красивые.
И он горячо подтвердил:
— Да.
…Я пыталась вывернуться, била его по рукам и толкала в грудь, отворачивалась от его жгучего взгляда, лихорадочно стараясь сформулировать убедительные аргументы с участием Обители и Могучего, а хорошо бы и Врага, но вместо этого только невнятно шипела, что сюда в любой момент может кто-нибудь войти. Успела снова вспомнить, что все мои мужчины почему-то оказывались меня моложе… но не до такой же степени, в конце концов!.. Пробовала отрезвляюще смеяться. Выходили какие-то бессвязные всхлипы…
И, конечно, полог распахнулся, впуская столб закатного света.
В лилово-красном проеме — темная фигура человека, которого я не узнала по той простой причине, что его тут быть никак не могло.
Ошеломленное:
— Юсь?!.
— Где ты, говоришь, ее оставил?
— Там такой валун приметный… А вообще тут маскировочный режим не тянет, все равно видно… относительно ровный рельеф плюс коэффициент прозрачности воздуха… Юська! А как…
Я шла вперед, подол платья не поспевал за моими шагами, хлопая где-то позади, словно крылья; и высокая, по колено, трава расступалась передо мной, расходясь в стороны изумрудными волнами. Впереди опускалось к самому краю зеленого артефактного блюда долины малиновое с золотом солнце. Капсула! Винс прилетел на капсуле.
Он тяжело дышал мне в затылок, не отставая из последних сил. Человек из мира, где двух шагов не делают без скользилки. Как он меня нашел?.. Ах да, разумеется, у него же мой маячок. Но почему тогда?.. Впрочем, есть вещи поважнее.
В который раз:
— А тебе самому показалось, как она?
— Я же говорю… курс психореабилитации проходит нормально. Мы каждый день у нее, или я, или Далька, или дети. Гунка с ней подружилась… Предлагали после окончания курса пожить у нас, но она отказывается, хочет домой. Она же у тебя независимая, твоя Аська… ты сама была такая, помнишь?.. Я перед вылетом все вместители проверил.
— Ты говорил Аське, куда летишь?!
— Нет, что ты… я никому вообще… Это я так, пошутил…
С чувством юмора у Винса всегда было средне. Где же, черт возьми, его капсула? И еще о чем-то надо его спросить, я забыла, я все время забываю…
— А Слав?
Молчание. Шуршание травы и тяжелые вдохи-выдохи за спиной.
Я хотела спросить о чем-то другом. Но и на этот вопрос, раз уж я его задала, мне хотелось бы получить ответ!
— Ты меня слышишь или нет?! Как там Слав?
— Когда капсула прилетела… в автоматическом режиме… Юсь… Он был уже восемь минут как мертв. Обширные повреждения… В общем, реанимация не удалась.
Я кивнула. Как будто знала об этом давным-давно. Слав. Не мог он подать никакого рапорта. Но тем более: расследуя обстоятельства его гибели, они же наверняка допросили Аську или, в самом гуманном случае, воспользовались ее мнемозаписями из реабилитационного курса… Почему же меня разыскал Винс, а не Внешний департамент ГБ? Что должно было произойти там, в том чуждом мире, чтобы меня, главу ведомства… да просто гражданку Глобального социума! — решили вообще не искать?..
Странный звук позади: не то всхлип, не то громкий глоток, не то усмешка. Обернулась на ходу, и Винс мгновенно опустил глаза. И, кажется, покраснел до краев своих белых волос и рыжих усов… хотя в закатном освещении нельзя сказать наверняка. Конечно. Я должна была отреагировать на его сообщение о Славе более эмоционально. И если не отреагировала — то, разумеется, лишь потому, что…
