Гассенди - страница 5
Переписка Гассенди с Галилеем началась еще в 1625 году. В 1632 году Галилей переслал ему экземпляр своего «Диалога о двух системах мира». В своем благодарственном письме от 1 ноября того же года Гассенди высказывает свое согласие со взглядами Галилея и выражает свой восторг перед его гением. Когда впоследствии Галилей сообщил ему о возбужденном против него инквизицией преследовании, Гассенди отнюдь не прекратил свое общение со «столь прославленным Галилеем, имя которого сохранится навеки». А в одном из своих писем к проживавшему в Париже после бегства из заключения основоположнику утопического коммунизма Томмазо Кампанелле (в мае 1633 г.) Гассенди заявляет, что он, как и Кампанелла, разделяет астрономические воззрения Галилея.
После осуждения семидесятилетнего ученого переписка велась с большой осторожностью конфиденциальным путем при посредстве верных друзей, ездивших в Италию и лично передававших эти письма. Эти письма Гассенди проникнуты глубоким уважением и искренним сочувствием. Он призывал Галилея не отчаиваться, смириться перед непреодолимым злом, призывая его не омрачать своего существования: «Я пребываю в величайшем беспокойстве по поводу судьбы, ожидающей вас, о вы, величайшая слава нашего века… Оставайтесь самим собой и не допускайте, чтобы ваша почтенная старость была развенчана от мудрости, которая до сих пор всегда была неразлучной спутницей вашей жизни. Да будет с вами уверенность в вашей вечной правоте» (от 19. I. 1634). А в письме от 18 ноября 1636 года Гассенди делится с Галилеем своей несбывшейся мечтой встретиться с ним, чтобы посоветоваться перед опубликованием своего философского учения: «Да будет воля богов, чтобы ты был еще в этом мире, когда наконец сей эмбрион увидит свет!» В октябре 1637 года Гассенди выражает свое соболезнование ослепшему Галилею, так и не увидевшему ни Гассенди, ни его философского творения.
Обострение болезни (туберкулез легких) вынудило Гассенди в 1648 году покинуть Париж и возвратиться в Прованс. Приглашение шведской королевы Кристины, сделанное через несколько дней после смерти Декарта, приехать в Стокгольм Гассенди отклонил. В 1653 году он снова вернулся в Париж. Здесь 24 октября 1655 года в третьем часу пополудни в доме академика Монмора, в котором он проживал, на Церковной улице (Rue du Temple, 79), скончался шестидесятитрехлетний ученый, творческой деятельностью которого может гордиться история французской культуры. Два дня спустя прах Гассенди был похоронен в фамильной гробнице Монмора на Николаевском кладбище. Мраморный бюст Гассенди, повешенный Монмором на стене кладбищенской церкви, не сохранился. Но дело его жизни — беззаветная преданность служению прогресса научной мысли — не пропало бесследно, и память о нем не исчезла в потоке веков.
В качестве эпиграфа к своей работе о Гассенди (1904) Герман Шнайдер избрал формулу: «Философская система есть прежде всего выражение некоторой личности». Мы не разделяем такого подхода к истории философии. Совсем еще молодой Маркс, уже до того как он стал основоположником исторического материализма, сформулировал принципы иного, подлинно научного подхода к историко-философским явлениям: «Задача философской историографии, — писал он в 1839 году в седьмой „Тетради по истории эпикурейской, стоической и скептической философии“, — заключается не в том, чтобы представить личность философа, хотя бы и духовную, так сказать как фокус и образ его системы, еще менее в том, чтобы предаваться психологическому крохоборству и мудрствованиям. История философии должна выделить в каждой системе определяющие мотивы, подлинные кристаллизации, проходящие через всю систему… Она должна отделить бесшумно подвигающегося вперед крота подлинного философского знания от…феноменологического сознания субъекта, которое является вместилищем и двигательной силой этих рассуждений. Этот
