А теперь?
А теперь позвонил подруге, что будем пить на Старый Новый год? Она отвечает, манерно, – Мартель Вэ-Эс-Оу-Пи… Выучились, падлы-твари-суки! Даже знают, что "Экстра Оулд" – лучше чем "Вэри Спешл Оулд Прайс"! Ничего святого в наших бабах эта капиталистическая благодать не оставила! Это как в песне восьмидесятых – Video killed the radio star. Надо всех назад – в пещеры советского стойла, чтоб знали!
***
Забавно. Вадим Сергеевич, Вадя предложил мне встретить Старый Новый год с ним, у него. Позвонил, спросил, поинтересовался, какие напитки, какой стол приготовить?
Я сказала уже не помню что, коньяк, по-моему. Коньяк, потому что с него особенно сильно не напьешься, если маленькими глоточками и по чуть-чуть, что позволяет контролировать ситуацию, и потом он не такой противный, как все эти новомодные виски. Ах, помню… Ошибки молодости. Однажды, познакомилась в Интернете с одним вроде как разведенным. Александр… Попросил привести подругу. Он с товарищем был. И напоили они нас! В пять минут. Как неопытных школьниц. Наверное, они нам в апельсиновый сок просто чистейшего спирта плеснули. Два коктейля и финиш.
Голова поплыла, ноги не держат, платье через голову на пол, колготки в угол, лифчик – на шкаф, трусики под стул, а сама уже на диване в позе полной готовности. Так что, сказала Ваде… Вадиму Сергеевичу, что буду пить хороший коньяк. Не знаю, по-моему, ему это понравилось.
***
Пузачев тогда его спас.
Как это произошло?
На дворе стоял восемьдесят девятый год, в стране начались великие перемены.
С Пузачёвым они столкнулись на Московском вокзале.
– Ты куда пропал? – набросился на него Пузачёв, – я тебя искал, тебя нигде нет, ни в институте, ни дома, и предки твои какие-то нахохленные, будто испуг-травы объелись.
– Да, неприятности у меня, – с усталым безразличием почти отчаявшегося человека, сказал Сухинин.
– Любые проблемы можно решить, если только это не запущенный рак и не арабо-израильский кризис в Палестине, – хмыкнул Пузачев, – колись, что за неприятности, а я вообще на тебя виды имею, знаешь, что мы с Вероникой в Москву жить переезжаем?
– Вы в Москву с Викой? – с трудом понимая услышанное переспросил Сухинин.
Пузачев рассказал.
Оказывается, его отец, который давно с ними с его матерью не жил, занимал в теперь Газпроме большие посты, и когда начались перемены и кадровые передвижки, вообще выдвинулся в прямое руководство, готовя всю отрасль к так называемой капиталистической переструктуризации..
– Папаша меня в Москву к себе в главк забирает, – подытожил Пузачев, – и более того, – тут Пузачев для убедительности доверительно ткнул Сухинина в живот, – мне поручено собрать команду умных парней, которым можно доверять, ну, и я решил сделать предложение тебе и Митрохе.
– Мне? – переспросил Сухинин.
– Тебе, дурило! – добродушно расхохотался Сухинин.
***
По счетчику армянских шулеров клан Сухининых никогда бы не смог расплатиться, даже продав обе квартиры – и родительскую и ту, однокомнатную, что бабушка завещала Володе, и даже отдав на трансплантацию все почки и иные полезные внутренности членов семейства, клан Сухининых не смог бы погасить долги неумолимого счётчика.
Однако, Пузачев прислал каких-то КГБэшников из Москвы, те съездили к этим армянам, поговорили с ними, а для убедительности и свозили их на Литейный.
Свозили и устроили экскурсию по Большому Дому с видом на Неву.
Вобщем, Дело уладилось.
Родителям Владимира Павловича КГБэшники пожелали жить спокойно и более не опасаться ночных звонков, а самому Володе посоветовали больше не играть.
А Вскоре…
Вскоре Сухинин уже работал в системе.
Главным специалистом отдела, где начальником отдела был Пузачёв.
***
Определили всех в разных комнатах.
Вероника даже специально обеспокоилась, чтобы подчеркнуть это, мол она спит на втором этаже в их с Пузачевым большой спальне, а мальчики – Митрохин, Бакланов и Сухинин в гостевых "шамбр де жур" на первом этаже.
Но не спалось.
То-ли сказалось возбуждение от всех этих переездов, то-ли какая то неосознанная и подавленная тоска грызла.
В два ночи Сухинин как был в банном халате выполз в нижнюю большую гостиную.
