— У него ведь нет брата, верно?
Добби потряс головой и выпучил глаза сильнее.
— Ну тогда я и не знаю, кому ещё хватит силы натворить в «Хогварце» ужаснейшего, — сказал Гарри. — Во-первых, там Думбльдор… Вы же знаете, кто такой Думбльдор?
Добби почтительно склонил голову:
— Альбус Думбльдор — величайший директор в истории «Хогварца». Добби знает, сэр. Добби слышал, что как маг Думбльдор мог посоперничать с Тем-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут в его лучшие времена. Но, сэр… — голос Добби упал до настойчивого шёпота, — есть вещи, которыми Думбльдор не посмеет… силы, к которым ни один приличный колдун…
И, не успел Гарри помешать, Добби спрыгнул с кровати, схватил настольную лампу и с душераздирающими воплями принялся колошматить себя по голове.
Внизу воцарилось молчание. Спустя две секунды Гарри, у которого страшно застучало в висках, услышал, как дядя Вернон идёт к лестнице, крича на ходу:
— Должно быть, наш шалунишка опять забыл выключить телевизор!
— Быстро в шкаф! — прошипел Гарри, запихивая Добби и закрывая за ним створку. Сам он едва успел броситься на кровать. Дверная ручка повернулась.
— Ты — что — себе — позволяешь — паршивец! — разъярённо процедил дядя Вернон в лицо племяннику. — Ты, негодяй, испортил мне анекдот про японского гольфиста! Ещё один звук — и ты пожалеешь, что на свет родился. Понял, парень?
И он по-слоновьи затопал прочь из комнаты.
Всё ещё дрожа, Гарри выпустил беспокойного гостя из шкафа.
— Видите, как я здесь живу? — сказал он. — Понимаете, почему мне надо в «Хогварц» ? Только там у меня есть… ну, мне кажется, что есть… друзья.
— Друзья, которые даже не пишут Гарри Поттеру? — хитро прищурился эльф.
— Наверное, они просто… Подождите-ка, — нахмурился Гарри. — А вы откуда знаете, что они не пишут?
Добби переминался с ноги на ногу.
— Гарри Поттер не должен сердиться на Добби. Добби хотел как лучше…
— Вы перехватывали мои письма?
— Они у Добби с собой, — сказал эльф. Проворно отступив подальше, он вытащил из-за пазухи толстую пачку конвертов. Гарри разглядел аккуратный почерк Гермионы, неровные каракули Рона и даже загогулины Огрида, хранителя ключей «Хогварца».
Добби встревоженно заморгал.
— Гарри Поттер не должен сердиться… Добби надеялся… если Гарри Поттер подумает, что друзья забыли его… он, может быть, не захочет возвращаться в школу, сэр…
Гарри не слушал. Он цапнул было письма, но Добби отпрянул.
— Гарри Поттер получит их, сэр, если даст Добби слово, что не вернётся в «Хогварц». Ах, сэр, вам нельзя подвергать себя опасности! Обещайте, что не вернётесь в школу, сэр!
— Нет, — сердито сказал Гарри. — Отдайте письма!
— В таком случае Гарри Поттер не оставляет Добби выбора, — печально произнёс эльф.
Гарри и пошевелиться не успел — Добби бросился к двери, распахнул её и припустил вниз по лестнице.
Во рту у Гарри пересохло, под ложечкой засосало, и он, стараясь не шуметь, бросился вдогонку. Перепрыгнул шесть последних ступенек, по-кошачьи беззвучно приземлился на ковёр и заозирался в поисках Добби. Из столовой донеслись слова дяди Вернона:
— Расскажите Петунии тот анекдот про американских сантехников, мистер Мейсон. Она до смерти хотела послушать…
Гарри промчался через коридор в кухню — и физически ощутил, как у него на месте желудка образуется чёрная дыра. Пудинг, шедевр тёти Петунии, восхитительная гора взбитых сливок с сахарными фиалками, парил под потолком. На шкафу в уголке сгорбился Добби.
— Нет, — простонал Гарри, — пожалуйста… они меня убьют!
— Пусть Гарри Поттер пообещает, что не вернётся в школу…
— Добби… прошу вас…
— Поклянитесь, сэр!
— He могу!
Добби глянул трагически:
— В таком случае Добби вынужден, сэр… для блага Гарри Поттера.
Пудинг шлёпнулся на пол — от грохота у Гарри едва не остановилось сердце. Блюдо разбилось, сливки разлетелись по окнам и стенам. С щелчком — будто хлыст стегнул — Добби исчез.
Из столовой раздались крики, в кухню ворвался дядя Вернон и увидел остолбеневшего Гарри в пудинге с ног до головы.
Сначала казалось, что дяде Вернону удастся замять неприятность («Наш племянник — очень нервный ребёнок — впадает в беспокойство, когда видит чужих, — держим его наверху»). Он загнал Мейсонов обратно в столовую, как разбежавшихся кур, и, выдав Гарри швабру, пообещал содрать с него шкуру, как только уйдут гости. Тётя Петуния порылась в холодильнике и достала мороженое, а Гарри, всё ещё не в силах унять дрожь, принялся драить кухню.
