— Пожалуй, обойдемся без крови.
Гермиона молча потянула Гарри за руку. Все расступились. Рон насмешливо отсалютовал, встал в позицию. Некоторое время противники сохраняли неподвижность, лишь Забини постукивал шпагой по клинку Рона — то ли побуждая его к атаке, то ли пытаясь раздразнить и вывести из равновесия. Потом атаковал сам. Рон принял выпад на гарду и резко повернул эспадрон. Раздался звонкий щелчок — и отломленный кончик шпаги зазвенел на мраморном полу. С коротким «вжик» острие эспадрона мелькнул у горла Забини; золотая пряжка отлетела, и плащ скользнул с его плеч. Отступил, Рон вновь отсалютовал и убрал эспадрон в ножны.
На этом поединок и закончился. Забини молча подобрал плащ, заколку и отломленный кончик и, ни на кого не глядя, скрылся за поворотом коридора.
То, что одновременно со звонким щелчком сломанной шпаги в пальцах Руфуса Скриджмера хрустнуло его любимое перо, было, разумеется, простым совпадением.
Министр невидящим взглядом уставился на обломки. Достал палочку, намереваясь починить перо, но почему-то раздумал и с раздражением кинул то, что от него осталось, в мусорную корзину. Он сам не понимал, почему отчет Отдела Мракоборцев вызвал у него такую реакцию. Согласно отчету, все было в порядке. Освобожденные в порядке амнистии бывшие Пожиратели Смерти никак себя не проявляли. За ними, конечно, следили — Министр был не дурак, чтобы оставить их без всякого контроля. Но никаких тревожных сигналов не поступало — и это его тревожило. Он понимал, что полугодичное заключение не может сделать из подонков — а тем более из Темных волшебников — порядочных граждан волшебного сообщества.
Порой Скриджмера охватывало граничащее с безумием желание посоветоваться со своим коллегой-маглом. Но что мог посоветовать премьер-министр маглов Министру Магии?
«Я не понимаю, зачем это было вам нужно».
«Понимаете ли, премьер… если честно — казна Министерства почти пуста. А у этих типов есть деньги».
«Так что, ваше Министерство существует только за счет пожертвований? У вас нет налогов?»
«У нас это не принято, премьер».
«Гм… Кое-кому из наших очень понравилось бы в вашем мире! Но разве среди порядочных волшебников нет богатых людей?»
«Не очень-то много. Да, если взять попечителей Хогвартса… но они предпочитают поддерживать Хогвартс».
«А что вам мешало конфисковать имущество заключенных вместо того, чтобы отпускать их на свободу?»
«Вы не представляете, что такое магический мир, премьер. Их имущество заколдовано. Нам от него будет немного пользы. Деньги же они хранят в банках гоблинов».
«Ну, я не знаю, что вам посоветовать, Министр. Разве что попробовать взять кредит у этих ваших гоблинов!»
— Попробовали бы сами, коллега! — с раздражением сказа вслух Скриджмер, на мгновение забыв, что весь этот разговор — всего лишь плод воображения.
Вздохнув, он свернул пергамент и, повернувшись, положил на стойку. Лучше бы он этого не делал. Под отчетом лежал небольшой листок со списком из шести имен.
«Гарри Джеймс Поттер.
Гермиона Эльза Джейн Грейнджер.
Рональд Билиус Уизли.
Джиневра Молли Уизли.
Невилл Френк Лонгботтом.
Луна Летиция Лавгуд.»
Имена были заключены в неровно очерченный кружок. Рядом — одно слово: «Изолировать?» Знак вопроса был дважды жирно подчеркнут.
Ниже было приписано еще два имени: «Седрик Амос Диггори — Чжоу Чанг» — тоже с подчеркнутым знаком вопроса.
— С этим надо что-то делать, — снова сказал он вслух. — Да только — что?
Слова в тиши кабинета прозвучали неожиданно громко, и он невольно оглянулся — не слышал ли кто-нибудь, как Министр Магии разговаривает сам с собой? Услышать, разумеется, было некому. Сегодня короткий день, все уже разошлись. Оттого и стояла такая неуютная тишина. И ощущение пустоты.
Еще какое-то время он смотрел на листок — в надежде, что появится хоть какая-то идея. Но было только чувство отдаленного страха. И он снова вспомнил, как у него обмякли ноги, когда в кабинет трансфигурации вошли четверо из тех, чьи имена были в списке. И одной из них была Гермиона Грейнджер. Лучшая студентка Хогвартса, героически погибшая в Великой Битве, вошла в кабинет, живая и невредимая, и у Руфуса Скриджмера предательски обмякли ноги, и ему пришлось сесть. Минерва, похоже, так и не поняла — он отдал ей кольцо Мерлина потому что появление Грейнджер испугало его.
