Они свернули направо, туда, где Гарри впервые увидел Сириуса, - этот узкий и короткий проулок соединял Магнолия Кресент и Уистерия Уок. Там было пустынно и темно, куда темнее, чем на соседних улицах, - во всем проулке не горело ни одного фонаря. Их шаги приглушенно звучали в узком пространстве между стенами гаражей с одной стороны и высоким забором с другой.
- Раз таскаешь с собой эту штуку - думаешь, крутой? Так, что ли? - через пару секунд поинтересовался Дадли.
- Какую еще штуку?
- Эту, которую прячешь.
Гарри снова ухмыльнулся.
- А ты не такой дебил, каким кажешься, Дад. Правда, если бы ты и вправду был дебилом, как бы ты смог одновременно идти и разговаривать?
Гарри достал палочку. Краем глаза он заметил, как опасливо Дадли покосился на "эту штуку".
- Тебе запрещено, - тут же сказал кузен. - Я знаю, тебе нельзя. Тебя выпрут из этой твоей школы для психов.
- А откуда ты знаешь, что они не изменили правила? А, Большой Ди?
- Не изменили… - протянул Дадли, хотя уверенность испарилась из его голоса.
Гарри тихонько засмеялся.
- Что, слабо сладить со мной без этой штуки? - рявкнул Дадли.
- А тебе нужны четверо приятелей, прикрывающих твою спину, пока ты бьешь десятилетнего пацана… разве нет?
Думаешь, что можешь лупить всех подряд, если ты у нас чемпион по боксу? Сколько было твоему сопернику? Семь? Восемь?
- Шестнадцать, чтобы ты знал, - буркнул Дадли, - и когда я его вырубил, он валялся в отключке двадцать минут… а он весил раза в два больше, чем ты. Вот подожди, я расскажу папе, что ты всюду таскаешь с собой эту штуку…
- Ой-ой-ой, побежим к папочке, да?.. Его кисонька-боксер, его чемпион испугался противной палочки вредного Гарри?
- Ночью ты не такой храбрый, верно? - ухмыльнулся Дадли.
- А уже ночь, Дадлечка. Ночь - это как раз когда на улице темно.
- Я имею в виду, когда ты спишь! - взревел Дадли.
Он остановился. Гарри тоже замедлил шаги, глядя на кузена. Толстое лицо Дадли было едва различимым в темноте, но Гарри заметил, с каким торжествующим видом смотрит на него кузен.
- В смысле - я не такой храбрый, когда я сплю? - слова Дадли привели Гарри в полное замешательство, - я, по-твоему, от подушки шарахаюсь, что ли? О чем ты?
- Я все слышал прошлой ночью, - фальшиво доверительным тоном произнес Дадли. - Ты говорил во сне. Стонал.
- О чем ты? - повторил Гарри, но в желудке у него появился противный холодок. Во сне он вчера снова был на кладбище.
Дадли грубо расхохотался, затем тоненьким жалобным голоском пропищал:
- "Не убивайте Седрика! Не убивайте Седрика!" Кто такой этот Седрик - твой парень?
- Я… Ты врешь, - машинально отозвался Гарри, но во рту у него мгновенно пересохло. Конечно, Дадли не врет: откуда бы еще он мог узнать про Седрика?
- "Папа! Помоги мне, папа! Он убьет меня, папа! Хнык-хнык!"
- Заткнись, - негромко сказал Гарри. - Заткнись, Дадли, я тебя предупреждаю!
- "Спаси меня, папа! Мама, спаси меня! Он убил Седрика! Папа, помоги мне! Он меня…" Не направляй на меня эту штуку!
Дадли вжался в стену гаража. Палочка Гарри была направлена прямо ему в сердце. Гарри чувствовал, как ненависть к Дадли, накопившаяся за все четырнадцать лет, закипает в его жилах, - ну почему, почему нельзя сейчас врезать ему по-хорошему… или швырнуть в него каким-нибудь заклятием… превратить его в тупое, бессловесное, шевелящее усиками насекомое - и пусть себе ползет домой…
- Только попробуй еще раз это сказать! - Гарри просто трясло от бешенства. - Ты понял?
- Убери от меня эту штуку!
- Повторяю - ты понял?
- Убери ее от меня!
- Убери эту штуку!
Дадли издал странный прерывистый всхлип, как будто его окунули в ледяную воду.
А с ночью что-то произошло. Усыпанное яркими точками звезд темно-синее небо мгновенно превратилось в беспросветно черное, луна куда-то пропала, а свет фонарей с соседних улиц, и без того еле различимый, исчез совсем. Отдаленный шум автомобилей и шелест листвы на деревьях - все звуки словно растворились в темноте. Ароматный вечерний воздух внезапно стал резко, пронизывающе холодным. Над Гарри и его кузеном сомкнулась непроницаемая глухая тьма, словно чья-то огромная рука накрыла проулок тяжелым ледяным покрывалом и ослепила их.
