- Она что, с ума сошла?! - возмутился декан.
- Вот и мы с Поттером об этом же подумали, - сказал сын.
Мастер Зелий встал и, выйдя из гостиной в кабинет, начал что-то искать среди ингредиентов.
Мальчишка, перечислив все, что он использовал для варки эликсира, недовольно вздохнул, когда перед ним на стол была поставлена небольшая миска с серебристым раствором.
- Знаешь, рука не до такой степени болит. Можно сказать, что уже почти не болит, - попытался отболтаться подросток.
- Живо руку в раствор, - велел отец.
- Вот Поттеру повезло. Родителей нет. Отца-зельевара тоже.
Снейп-старший не стал больше ждать, пока его отпрыск наберется храбрости. Схватив за руку подростка, он резко опустил его красную воспаленную кисть в миску.
- Черт, - ругался Конор, но родитель крепко держал его, - Легче было отрубить. Меньше боли.
- Ничего страшного. Потерпишь.
- А долго надо терпеть? - чуть ли не прыгал возле отца подросток.
- Минуты три, не больше.
- А разве они уже не прошли? Такое чувство, что эта жуткая боль уже два часа длится.
Выдержав положенный отрезок времени, мужчина отпустил руку сына.
Помчавшись в ванную, Конор смыл остатки едкой жидкости. Осмотрев кисть, на которой не осталось и следа от действия черномагического пера, мальчишка облегченно вздохнул.
- Если мне каждый день предстоят такие лечебные процедуры, то я сразу заявляю, что на отработку к Амбридж не пойду.
- Можешь не беспокоиться, я сам запрещаю тебе ходить к ней. А Дамблдор сегодня же узнает, какие отработки у этой представительницы Министерства, - злился декан, решительно отправляясь к директору.
- Видимо, Гарри, тебе тоже не избежать сегодня приятного лечения этой гадостью, - посмотрев на миску с серебристым раствором, пробормотал Конор.
Глава 16. Вместо Хогсмида
- Как хорошо на воле, - блаженствовал Даниэль, когда через две недели в субботу к завтраку он был отпущен из лазарета. - Вы и представить себе не можете, насколько скучно в Больничном крыле. Мадам Помфри даже петь не разрешала.
Наследник сидел за столом в Большом Зале и делился своими впечатлениями с Невиллом и Гарри.
- О, моя ненаглядная, моя любимая овсянка! - пододвинув тарелку с кашей, подросток потянулся за ложкой.
- Ты же не любил овсянку, - удивился Поттер, глядя, как Даниэль с удовольствием поглощает ненавистное когда-то блюдо.
Гриффиндор силился что-то объяснить, но каша, набившаяся в рот, мешала членораздельно выразить свои взгляды.
- Тут не только овсянке будешь рад, - запив кашу молоком, наконец-то объяснил парень. - За дни, что я провел в лазарете, в меня литрами вливали какое-то мерзкое зелье. Мне даже казалось, что любая еда, которую приносили в Больничное крыло, была с привкусом этой гадости.
- Я видел, как профессор Снейп варил это зелье, пока мы с Конором отбывали наказание у него. Запах стоял от этого варева жуткий, - сказал Гарри.
- А представь себе, что мне пришлось это кошмарный результат профессорских экспериментов глотать, - наследник передернул плечами. - Сначала я попытался отказаться от такого метода лечения, но медсестра позвала Мастера Вонючих Зелий. И тот не оставил мне выбора. Вернее, у меня изначально его не было. Отец Конора не любит уговаривать. Он просто берет зелье и вливает в тебя. Никакой свободы!
Даниэль оглянулся на преподавательский стол. Профессор зельеварения отсутствовал. Конора тоже не было в зале.
- Интересно, а куда подевалось семейство змееболтливых? - спросил Гриффиндор, поворачиваясь к Гарри.
Поттер пожал плечами.
- Сегодня я Конора еще не видел. А профессор… - Гарри замолчал, потому что увидел декана Слизерина, идущего вдоль стола своего факультета.
Развеселившиеся за завтраком слизеринцы при виде Снейпа моментально замолчали и принялись за предложенную овсянку. Зельевар, сделав замечание первокурсникам о поведении, отправился к преподавательскому столу. В это же время в Большой Зал вошел Конор. Не обращая ни на кого внимания, парень занял свое место за столом. Придвинув к себе тарелку с кашей, наследник поморщился и тут же отодвинул ее обратно.
- Что-то Конор не в духе сегодня, - сделал вывод Даниэль, наблюдая, как друг с силой поставил кубок с молоком на стол так, что часть его содержимого выплеснулась.
