У себя в спальне он бесцельно повозился с рюкзаком, затем просунул Хедвиге в клетку пару катышков «Совячьей радости». Те с глухим стуком упали на дно. Птица сделала вид, будто не заметила.
— Мы скоро уезжаем, — сообщил Гарри. — Опять сможешь летать.
В дверь позвонили. Гарри, поколебавшись, направился вниз. Не оставлять же Гестию и Дедала один на один с Дурслеями.
Он открыл дверь.
— Гарри Поттер! — раздался тоненький восторженный возглас. Человечек в сиреневом цилиндре склонился в низком поклоне. — Большая честь, как всегда!
— Спасибо, Дедал, — сказал Гарри, коротко, смущённо улыбнувшись темноволосой Гестии. — Спасибо, что согласились... Они там, мои дядя, тётя и двоюродный брат...
— Доброго вам дня, родственники Гарри Поттера! — радостно воскликнул Дедал, входя в гостиную.
Дурслеям такое обращение явно пришлось не по вкусу; Гарри не удивился бы, если б они снова передумали. Дудли при виде колдунов прилепился к матери.
— Вижу, вы собрались! Чудесно! План действий, как вам, должно быть, рассказал Гарри, весьма прост. — Дедал вытащил из жилетного кармана огромные часы. — Мы покинем ваш дом раньше его. Применять магию здесь нельзя — министерство может использовать это как предлог для ареста Гарри, он ведь несовершеннолетний, — поэтому нам придётся проехать на машине километров десять и уж оттуда дезаппарировать. Вы, я так понимаю, умеете водить? — вежливо поинтересовался он у дяди Вернона.
— Умею что?.. Конечно, умею, собака вас раздери! — вспылил дядя Вернон.
— Какой вы, однако, молодец, сэр, надо же. Лично я начисто растерялся бы от всех этих пимпочек и кнопочек. — Дедал явно полагал, что делает комплимент, но дядя Вернон, видимо, сильно усомнился в разумности «плана действий».
— Даже водить не умеет, — пробормотал он, возмущённо дёрнув усами. К счастью, ни Гестия, ни Дедал его не услышали.
— Ты, Гарри, — продолжал Дедал, — дождёшься своих сопровождающих здесь. У нас кое-что поменялось...
— То есть? — встревожился Гарри. — Я думал, меня заберёт Шизоглаз, и мы с ним аппарируем параллельно.
— Нельзя, — сурово отозвалась Гестия. — Шизоглаз потом объяснит.
Дурслеи прислушивались к разговору, решительно ничего не понимая, и сильно вздрогнули, когда кто-то вдруг громко завопил: «Поторопитесь!» Гарри в недоумении огляделся и не сразу понял, что кричали карманные часы Дедала.
— И то правда, время поджимает. — Дедал кивнул часам и спрятал их в жилетный карман. — Нам желательно переместить твоих родных одновременно с тобой, Гарри, чтобы в момент исчезновения защиты все вы были уже в безопасности. — Он повернулся к Дурслеям: — Ну, готовы?
Никто не ответил: дядя Вернон в гадливом смятении взирал на оттопыренный карман Дедаловой жилетки.
— Нам, наверное, лучше подождать в коридоре, Дедал, — вполголоса произнесла Гестия. Она явно считала нетактичным оставаться в комнате, пока Гарри будет нежно — быть может, в слезах — прощаться с семьёй.
— Ни к чему, — буркнул Гарри, но объяснять ничего не пришлось.
Дядя Вернон громко сказал:
— Ну, бывай, парень, — и сначала хотел пожать Гарри руку, но потом не нашёл в себе сил, сжал пальцы в кулак и закачал им туда-сюда, как метроном.
— Готов, Диддик? — спросила тётя Петуния, суетливо проверяя застёжку на сумке и всячески избегая взгляда Гарри.
Дудли не отвечал — он стоял, полуоткрыв рот и немного напоминая гиганта Гурпа.
— Тогда в путь, — подбодрил дядя Вернон.
Он почти дошёл до дверей гостиной, когда Дудли вдруг промямлил:
— Не понимаю.
— Чего ты не понимаешь, пусик? — ласково спросила тётя Петуния.
Дудли поднял жирную, похожую на окорок руку и показал на Гарри:
— А он почему не с нами?
Дядя Вернон и тётя Петуния уставились на него ошеломлённо, будто он изъявил желание стать балериной, когда вырастет.
— Что? — громко переспросил дядя Вернон.
— Почему он с нами не едет? — отчётливо повторил Дудли.
— Он... не хочет, — ответил дядя Вернон, повернулся к Гарри и пронзил его яростным взглядом: — Ведь не хочешь?
— Ни капельки, — отозвался Гарри.
— Вот видишь, — сказал дядя Вернон сыну. — А теперь пойдём, нам пора.
Он вышел из комнаты. Было слышно, как открывается входная дверь, но Дудли не двигался, и тётя Петуния, нерешительно просеменив по гостиной, тоже остановилась.
