— Ты останешься тут! — не оборачиваясь, велел Гарольд.
— Но мой лорд... — начал было гигант, однако граф остановил его взмахом руки и двинулся вперёд.
Предводитель норманнов с наглой ухмылкой встал на его дороге.
— Я пришёл не к тебе, норманн! — холодно произнёс граф, идя прямо на противника. Тяжёлый взгляд будто приковал воина к земле, норманн поёжился, затем опустил меч и нерешительно посторонился. Гарольд уверенно зашагал в сторону дворца. Норманны, злобно переговариваясь, двинулись за ним, однако ни один из них не решился на него напасть.
Граф прошёл сквозь ряды вражеского войска и приблизился к крыльцу, на котором стоял король со своими приближёнными.
— Приветствую тебя, государь, — произнёс Гарольд, опускаясь на одно колено.
Эдуард холодно глядел на него.
— Твой отец бунтовщик! — строго промолвил он. — Не думал, что ты пойдёшь по его стопам.
— Мы не бунтовщики, мой король, — возразил Гарольд. — Мы лишь твои верные вассалы.
— Верные, говоришь? — ехидно усмехнулся граф Сивард. — То-то вы с оружием в руках подступили к Лондону.
— Мы пришли за справедливостью! — взглянул на англа сакс. — Неужели тебе — человеку чести — по сердцу, что нашу родину заполонили иноземцы? Неужели ты хочешь, чтоб пролилась английская кровь?! Не верю, что это так!
Застигнутый врасплох, англ попытался найти достойный ответ. Но сказать было нечего.
— Мой король, — продолжил Гарольд. — Твои деды укрепляли державу, громя норманнов. А ты позволяешь им рвать Англию на куски и притеснять твоих вассалов!
— Не забывайся, граф! — сжал губы Эдуард.
— Прости за дерзкие слова, государь. Ты знаешь, что я всей душой предан тебе. И почитаю за мудрость, великодушие и благочестие. — Гарольд сделал паузу и с болью продолжил: — Но мне нестерпимо видеть, как иноземцы мешают тебе быть пастырем над своим народом.
— А почему ты решил, что моему народу живётся плохо? — раздражённо спросил Эдуард.
— Позволь спросить у него? — предложил граф. — Ведь именно так в трудную минуту поступали твои славные предки.
— Мало ли, что было раньше! — вступил в разговор владетель Мерсии. — Не тебе, презренный, указывать королю!
— Граф Леофрик! — взглянул на него Гарольд. — Ты всегда был врагом нашего дома.
— Да, это так, — надменно кивнул мерсиец.
— И делал это открыто. Даже тогда, когда мы были в силе.
— Даже тогда, — самодовольно усмехнулся англ.
— Теперь мой род в опале, — с горечью сказал Гарольд. — Ия один безоружный стою пред вами. Так достойно ли тебя мешать мне говорить с королём?
Англ нахмурился и поджал губы. Его сын открыл было рот, но, увидев холод и осуждение в глазах стоявших вокруг дружинников, предпочёл промолчать. Меж тем Гарольд вновь обратился к королю:
— Так ты позволишь, государь, спросить, что думает твой народ?
Эдуард безмолвствовал. Он чувствовал, как растёт напряжение вокруг него, видел растерянность приближённых и с тревогой думал, чем всё это может кончиться.
— Что ж... Спроси... — наконец выдавил он, пожимая плечами.
Гарольд поднялся с колена и повернулся к английским дружинникам.
— Братья! — вскричал он. — Довольны ли вы тем, что надменные норманны прибирают к рукам наши земли?
Дружинники хмуро молчали.
— Или вам по душе, что наша родина превращается в довесок Нормандии? А её алчные жители разоряют нашу добрую Англию?!
Норманнские сеньоры заворчали и потянулись к мечам, но угрожающий ропот, поднявшийся в рядах саксов, заставил их стихнуть.
— Что ж вы молчите, братья? — с горечью произнёс молодой граф. — Или вы превратились в рабов?! И вам не дорога память отцов?!
— Нет, Гарольд! — выступил вперёд старый саксонский тан[7]. — Не упрекай людей в трусости! Присяга сдерживает нас!
— От чего сдерживает, друг мой? — спросил граф. — Она мешает вам помочь вашему королю? Стать ему верной опорой?
— Нет, этому она не мешает, — покачал головой тан.
— Так помогите же ему в трудный час! — повысил голос Гарольд. — Помогите ему и своей многострадальной родине! Спасите её от братоубийственной бойни!!
Саксы стали медленно придвигаться к нему.
