— Ты уверен, что механизм не рассыплется? Все же сила немалая!
— Не должен, сам тоан Брофдже-Ко расчет сделал. Говорит, будет работать еще лет сто! Но зачем нам сто лет, и девяноста хватит!
Вначале и мастерские с молотом и кузницей, и мельница с аварийной электростанцией работали от автодизеля, через снятую с одного из Т-62 передачу, кое-как восстановленную. Для тяжелой машины она уже не годилась, но кузницу и мельницу с крупорушкой кое-как обслуживала. Дизель, кстати, сняли с найденного в степи брошенного КрАЗа, угодившего во время ночной поездки в балку и в нескольких местах сломавшего раму — причем никто из солдат или командиров не мог вспомнить, кто и когда умудрился эту машину потерять. Но три месяца назад передача полетела окончательно, и пришлось изобретать самим. Вначале Бровченко лишь крякнул и сказал, что выковать и нарезать шестерни должного качества не сможет даже сам. На что мастер ответил, что он и не станет их ковать, а отольет из чугуна.
И ведь отлил, не соврал. Кстати, о литье…
— А как главный заказ? — осведомился майор.
— О, — мечтательно вздохнул Самтар, — взгляни сам, повелитель…
Они вошли в стоящую на отшибе глинобитную постройку, кузнец повернул какой-то рычаг («Вот, — подумал землянин, — освоился с электричеством».), и подвешенная к потолку автомобильная фара осветила чуть мерцающим светом тесноватое помещение, где на грубых козлах из толстых деревяшек стояло нечто напоминающее на первый взгляд глыбу из серого чугуна. И лишь человек, знакомый с техникой, да и то не сразу, определил бы, что это такое.
— Она что, уже готова? — зачем-то спросил майор.
— Да, — любуясь на дело рук своих, торжествующе молвил Эгорио. — И я ее сделал сам — никто такого не сделал во всем мире, ни один кузнец, а я сделал! Осталось присоединить котел, и можно запускать.
Александр подошел поближе, зачем-то потрогал холодный ноздреватый чугун.
Покосился на чуть не лопающегося от гордости мастера.
Положим, сделал тот это чудо техники не сам, а с помощью Бровченко и по его эскизам. Но действительно сделал.
Собственно, паровая машина была им сейчас не очень нужна, но Макеев, верный старому принципу дедов-прадедов — сибирских охотников: идешь на день, запасайся на неделю, — и тут решил сработать на перспективу. Как и с выплавкой железа, так и со многим другим. Ему хотелось узнать, смогут ли они создавать сколько-нибудь сложную технику сами, без применения земных запчастей и даже станков.
И вот всего за три месяца была сооружена эта машина.
Отлить блок цилиндров труда не составило, даже ухитрились сделать его целиком, с перепускными патрубками.
На поршне дело застопорилось, ибо нужной точности отливки с этим чугуном и мастерами не получались, а на имеющихся станках обработать болванку весом в две сотни килограммов было невозможно. Но тут Эгорио внезапно предложил: «А зачем мы будем мучиться, давайте отольем поршень прямо в цилиндре».
Правда, пришлось ждать следующей плавки, но все получилось как нельзя лучше — мастер даже додумался заодно и приделать шток шатуна, воткнув его прямо в цилиндр и загнув на наковальне конец для лучшей прочности.
Чтобы поршни не оказались припаянными к цилиндру, хитрый абориген придумал обложить стенки тонкими листками слюды. Слюда само собой сгорела, но дело свое сделала.
Заминка единственно вышла с золотником и перепускными клапанами — упрямец Самтар так вошел во вкус, что захотел сделать их без применения токарных станков (к которым он, надо сказать, испытывал глубочайшее почтение). И добился-таки своего, изведя то ли пять, то ли шесть комплектов заготовок, собственноручно отлитых из лучшей бронзы.
Тут же на дубовых брусьях стояла здоровенная бочка из красной меди — котел, собранный Эгорио на заклепках и сваренный расплавленной латунью — тоже придумка хитрого аборигена. Да, воистину, как запомнил Александр со школы: «Умудряет Бог слепца, а черт — кузнеца»!
— Ну ладно, молодец, Эгорио, хвалю. Если чего надо, проси…
В ответ Самтар молча поклонился. Ему нечего было просить у градоначальника — у него и так было все, что мог бы пожелать.
