Он внимательно посмотрел на прямоугольный мелованный кусочек картона, исписанный ровным четким почерком, и спросил:
— Вы всегда ходите к этому парикмахеру?
Вопрос поставил ее в тупик.
— Да, а что?
— Вы и сегодня были у него?
— Нет, сегодня я делала прическу сама. Я хожу к парикмахеру только чтобы постричься. Причесываться я предпочитаю на собственный вкус.
— И в день свадьбы вы тоже собираетесь сделать это самостоятельно?
— Да.
— Но, я надеюсь, не так, как сегодня, — произнес он. И положил визитку в карман рубашки.
— А что вам так не нравится в моей прическе? — поинтересовалась Мелани.
— Выглядит слишком строго. Если вы хотите заколоть волосы, то лучше оставляйте несколько прядей около лица — это будет более женственно. Вот примерно так…
И раньше, чем она смогла отпрянуть или что-либо возразить, он оказался рядом, и его пальцы заскользили по ее волосам, касаясь щек, ушей и шеи.
Трудно было держать себя в руках — эти прикосновения просто сводили ее с ума. Его пальцы, казалось, обжигают, оставляя горячие следы, и нега разливалась по всему телу.
— У вас прямые волосы, — сказал он, освобождая несколько прядок из пучка. — Вы пользуетесь щипцами для завивки?
— Нет, — прошептала Мелани, осознавая, что ей следовало бы отодвинуться, но чувствуя полную невозможность сделать это.
— Я бы предложил вам обзавестись такими щипцами…
Она подняла глаза и обнаружила, что он смотрит не столько на ее волосы, сколько на губы. Показалось даже, что он собирается ее поцеловать. Мелани глубоко вздохнула, ее губы слегка разомкнулись. Однако поцелуя почему-то не последовало, и молодая женщина с досадой осознала, что готовилась к нему.
А что, если бы он все-таки сделал это? — подумалось ей. Одна мысль о том, что она с такой легкостью могла разрушить свои отношения с Джоем, привела ее в полное смятение.
— Мне нужно идти, — сказала Мелани, наклонившись, чтобы взять сумочку, и заставляя его тем самым отвести руки от ее лица. — Если нам не удастся созвониться, жду вас в день свадьбы в доме моих родителей ровно в два часа. Пожалуйста, не опаздывайте.
Марк сделал шаг назад. Этой женщине, в самом деле, нужно уходить отсюда и как можно быстрее. Глядя на нее, он сказал:
— Я никогда не опаздываю.
— Отлично, тогда до встречи.
Марк кивнул. И она ринулась прочь, по пути нечаянно задев его сумочкой и даже не имея сил извиниться. Перевести дыхание ей удалось лишь нырнув на сиденье машины.
Отъехав на довольно приличное расстояние и потеряв его дом в зеркале заднего вида, Мелани почувствовала величайшее облегчение. Впрочем, оно вскоре сменилось досадой на собственную судьбу. И зачем только ей приспичило обратиться именно к этому фотографу? Она повернула к себе зеркало над лобовым стеклом и встретила в нем свой встревоженно-отрешенный взгляд. И убрала из прически оставшиеся шпильки, позволив потоку волос свободно заструиться по плечам.
— Он хотел видеть меня такой?! Полный абсурд! — воскликнула она, давя ногой на педаль акселератора. — А как насчет портрета обнаженной невесты?!
Она не могла отделаться от мыслей о Марке Гирре и сама удивлялась этому.
Недалеко от дома ее догнал Джой на своем «рамблере», приветственно погудел и поехал следом. Они поставили машины рядом возле главного входа, под деревьями. А когда вышли, хлопнув дверцами, он с удивлением уставился на ее распущенные волосы. Мелани почувствовала, что заливается краской. Хотя с чего бы это? Она не сделала ничего предосудительного.
— Джой, — спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более естественно. — Что ты здесь делаешь? Не ожидала тебя увидеть. — Мелани прекрасно понимала, что ей не удается выглядеть сдержанной, как всегда. Она измученно посмотрела на жениха и призналась: — Ну и денек у меня сегодня был! Представляешь, наш фотограф, ну Лина, ты ее знаешь, сломала руку, снимать на свадьбе не сможет, меня направили к другому человеку. Он отличный мастер, но увлекается авангардом. Я говорю, что мне нужны цветные фото. А он объясняет, что черно-белые лучше. И потом даже пытался показать, какой стиль прически мне больше подходит. Как будто я сама не знаю…
