Гарики на все времена. Том 1 - страница 9

---

Перейти на стр. ОК

---

когда всерьез творишь науку,

чем глубже лезешь, тем трудней

с добычей вместе вынуть руку.

263

Как есть забвенье в алкоголе,

как есть в опасности отрада,

есть обаяние в неволе

и в боли странная услада.

264

Тюрьма — полезное мучение,

не лей слезу о происшедшем,

судьба дарует заточение

для размышлений о прошедшем.

265

Тюрьма весьма обогащает

наш опыт игр и пантомим,

но чрезвычайно сокращает

возможность пользоваться им.

266

Тюрьма к истерике глуха,

тюрьма — земное дно,

здесь опадает шелуха

и в рост идет зерно.

267

Российские цепи нелепы,

убоги и ржавы, но мы

уже и растленны, и слепы,

чтоб выйти за стены тюрьмы.

268

Кем-то проклята, кем-то воспета,

но в тюрьме, обиталище зла,

сколько жизней спасла сигарета,

сколько лет скоротать помогла!

269

Я жил сутуло, жил невнятно

и ни на что уже не в силах;

тюрьма весьма благоприятна

для освеженья крови в жилах.

270

В тюрьме тоска приходит волнами,

здесь не рыдают, не кричат,

лишь острой болью переполнены,

темнеют, никнут и молчат.

271

Когда небо в огне и дожде

и сгущаются новые тучи,

с оптимистами легче в беде;

но они и ломаются круче.

272

Есть время, когда нам необходимо

медлительное огненное тление,

кишение струящегося дыма

и легкое горчащее забвение.

273

Рыцари бесстрашия и риска,

выйдя из привычной темноты,

видимые явственно и близко —

очень часто трусы и скоты.

274

Я всякое начальство наше гордое

исследовал, усилий не жалея:

гавно бывает жидкое и твердое,

и с жидким — несравненно тяжелее.

275

За то судьбой, наверно,сунут я

в компанию насильника и вора,

что дивную похлебку бытия

прихлебывал без должного разбора.

276

Как вехи тянущихся суток

ползут утра и вечера.

Зима души. Зима рассудка.

Зима всего, чем жил вчера.

277

Пойдет однажды снова брат на брата,

сольется с чистой кровью кровь злодея,

и снова будет в этом виновата

высокая и светлая идея.

278

Чтобы мечта о часе странствий

могла и греть и освежать,

душа нуждается в пространстве,

откуда хочется бежать.

279

Пришлось отказаться от массы привычек,

любезных для тела, души и ума,

теперь я лишь строчка сухих рапортичек

о том, что задумчив и скрытен весьма.

280

Утешаясь в тюремные ночи,

я припомнил, как бурно я жил —

срок мой будет намного короче

многих лет, кои я заслужил.

281

Судьба послала мне удачу —

спасибо, замкнутая дверь:

что я хочу, могу и значу,

сполна обдумаю теперь.

282

Вчера смеявшийся до колик,

терпеть не могущий ошейник,

теперь — тюремный меланхолик

наш закупоренный мошенник.

283

На свете сегодня так тихо,

а сердце так бьется и скачет,

что кажется — близится Тиха,

богиня случайной удачи.

284

А ночью стихает трущоба,

укрытая в каменном здании,

и слышно, как копится злоба

в рассудке, душе и сознании.

285

В эпохах, умах, коридорах,

где разум, канон, габарит,

есть области, скрывшись в которых,

разнузданный хаос царит.

286

Снова ночь. Гомон жизни затих.

Где-то пишет стукач донесение.

А на скрипке нервишек моих

память вальсы играет осенние.

287

Забавно жить среди огней

сторожевого освещения,

и мавзолей души моей

пока закрыт для посещения.

288

Я только внешне сух и сдержан,

меня беда не затравила,

тюрьма вернула жизни стержень

и к жизни вкус возобновила.

289

Есть в позднем сумраке минуты,

когда густеет воздух ночи,

и тяжкий гул душевной смуты

тоской предчувствий разум точит.

290

Какие прекрасные русские лица!

Какие раскрытые ясные взоры!

Грабитель. Угонщик. Насильник. Убийца.

Растлитель. И воры, и воры, и воры.

291

Я восхищен, мой друг Фома,

твоим божественным устройством;

кому Господь не дал ума,

тех наградил самодовольством.

292

Забыт людьми, оставлен Богом,

сижу, кормясь казенной пищей,

моим сегодняшним чертогам

не позавидует и нищий.

Судьба, однако же, права,

я заслужил свое крушение,

и тень Вийона Франсуа

ко мне приходит в утешение.

293

Уже при слове «махинация»,

от самых звуков этих славных

на ум сей миг приходит нация,

которой нету в этом равных.

294

Кого постигло обрезание,

того не мучает неволя,

моя тюрьма — не наказание,

а историческая доля.

295

Что мне сказать у двери в рай,

когда душа покинет тело?

Я был бездельник и лентяй,

но потому и зла не делал.

296

Тюрьма — не простое скопленье людей,

отстойник угарного сброда,

тюрьма — воплощение смутных идей,

зовущихся духом народа.

297

Хилые и рвущиеся сети

Читать дальше

---

Перейти на стр. ОК

---