Я вынырнул, набрал воздуха – и снова вниз. Схватился за вывод трубы и, решительно толкнув воду ногами, отправился внутрь. Включил фонарик, но и с ним за полметра ничего не видать.
И, пусть у меня с собой пластиковая бутылка, в которой ничего нет, кроме воздуха, со вздохом лучше подождать. Терпеть, хотя уже звенит в голове. И в самом деле, ненадолго стало лучше, второе дыхание или, вернее, второе бездыхание пришло. Какая длинная эта труба, и время в ней течет очень вязко, медленно. А это что? Похоже, ржавые остатки прежних фильтров. Я всосал воздух из бутылки и пошел напролом, ломая изъеденный коррозией металл. Продрался, теперь вверх – секундой позже голова уперлась в люк. Кранты. Я едва не заорал от ужаса – пули не боюсь, а узкой мокрой смерти боюсь. Вовремя осознал – непосредственно под люком имеется воздушный «карман». Попробуем отжать люк головой, не подведите шейные позвонки и межпозвоночные диски – они изрядно потертые, также как и я в целом.
Отжал, вылез – но с острой болью в шее. С этим не в бой идти, а на койку. Повращал головой, покрутил подбородком налево-направо. Немного полегчало. Стрелка в дополненной реальности показывает, что трап справа. Десять ступенек по нему вверх и дверь. Запертая и прочная на вид, сюда пока не дотянулись мастера евродизайна. Начинаю обрабатывать дверной косяк инструментами – кирпич оказался достаточно трухлявым, но я вышел наружу, в подвальное помещение, только через полчаса.
Сейчас посчитаем массивные цилиндры – это помпы. Первая, вторая, третья; возле последней – решетка вентиляционного канала шириной сорок сантиметров. Упираясь спиной в одну из стенок и используя редкие, но глубокие выщербины, поднялся на один этаж.
Я нахожусь на бывшем объекте Ленинградской военно-морской базы на острове Котлин, где в свое время провел немало счастливых дней и ночей, будучи на службе. Десять лет назад всё здесь пошло по рукам. Так что экс-адмирал Кульчицкий перекупил объект у наследников Шалвы Чигиринского, который внезапно скончался, поперхнувшись корюшкой, и стал использовать как свою резиденцию. А первым делом я оказался в районе камбуза – от него меня отделяла только решетка вентиляционного канала. Снималась она достаточно легко и в несколько перекатов я оказался за огромной никелированной плитой.
Сначала было темно и я уже подумал, не включить ли фонарик. Однако свет зажегся без моего участия и кто-то, напевая заунывную песню пустынь, стал готовить мясо. О чем сразу стало понятно по мощным, каким-то даже упругим запахам. Это вам не макароны по-флотски. Я выглянул из-за плиты, и моя голова оказалась возле ног повара. Тот, кстати, мог бы услышать двигающегося лазутчика, если бы не шипение страдающего на сковороде барашка.
Поющий повар, наверное, удивился, когда с другой стороны сковороды появился человек. Впрочем, удивление было недолгим, потому что певец оперативно швырнул барашком в меня, но промахнулся, а вот ножом он ударил более метко. Однако попал в свою же сковородку, которой я воспользовался как щитом, а потом и как булавой. Начался поединок в стиле Куликовской битвы, ударное оружие против колюще-режущего, в ходе которого повар вскочил на плиту, как орел, собираясь поразить меня сверху. Но я, прикрывшись сковородкой, отразил выпад и дернул «орла» за штанину, вернув, так сказать, на землю. Он упал на плиту, уронив голову в кастрюлю, и вскоре скончался, передав нож с атомарной заточкой мне.
Стрелка дополненной реальности указала на груду коробок – ошибочка, что ли? Не сдерживаясь, я пнул ее, коробки посыпались и за ними обнаружилась шахта пищевого подъемника. Там имелись скобы, вделанные в стенку и образующие подобие лесенки. Спокойно карабкаемся вверх и поем, про себя, конечно: «Ведь одна у летчика мечта, высота, высота...».
Я вышел из шахты на высоте третьего этажа в районе буфетного помещения.
Осмотрелся, позаимствовал из шкафчика белый кителёк, чем я сейчас не официант «из бывших»? Как раз кто-то открыл дверь в буфет и, не заглядывая, крикнул: «Шефу требуется бутылка «Макаллана» и легкие закуски». Хорошо, что кто-то не зашел – одним трупом меньше, а насчет легких закусок и виски я как-нибудь сам соображу. Будет тебе, Кульчицкий, бутербродик с салями. И сковородку на всякий случай я захвачу. А виски-шмиски здесь пятидесяти сортов – что за «Макаллан» такой? Знаю только «Баллантайнс» – блевотворный на мой вкус, хуже только граппа, которой итальянские купцы монгольских ханов спаивали.
