Эстакада внесла нас на скайвей, на четвертый ярус, где ездят владельцы только дорогих мощных тачек с робоводителем, желающие платить по желтобаксу за каждые полкилометра пути. Выше только облака аэрозоля – на них сияет реклама «Сюрреал Доллз» и облачная красотка, представляющая искусственных дамочек «Надуй себе сам», настойчиво зовет в сад наслаждений.
Машина двигалась по трассе «Норд-Зюйд», что вилась узкой лентой среди наноплантовых небоскребов-дендроидов, смахивающих на кактусы и расположенных на месте того, что было когда-то Московским районом, а ныне называется Парком короля Густава-Адольфа – того, который некогда отнял у «варваров-московитов» побережье Балтики.
– Вот они, – я показал на экран заднего обзора. «Дао» висел у нас на хвосте метрах в ста и не собирался отставать. Нам оторваться от него в условиях, когда все движение находится под контролем дорожной кибероболочки, было нереально.
– И где вы нагрешили? – поинтересовалась она. – Только не врать.
– С органами. Один сдал налево.
– Ясно, у Чакрабарти. Я-то удивилась, когда к нему завалила кодла слактаров, затем там пальба была и кто-то закричал на финском, что доктор смылся по мусоропроводу, а медсестра-биомех уложила у них скальпелем двух человек. Ну, и зачем вам деньги? Неужели не хватает на колбаски, сделанные пересоставлением молекул из дерьма. Или надоело царство свободы?
– Второе. И первое тоже.
Ее рука одним движением выпотрошила коробку контроллера и бросила чип на заднее сидение.
– Ладно, морячок, попробуем. У нас есть пару минут, чтобы оторваться.
Откуда она знает мою биографию?
– Можете не представляться, видела вашу фамилию в медкарте. А я Елена Петровна.
Похоже, отрываться было поздновато. Экран верхней полусферы показал, что над нами летит стайка полицейских дронов.
А потом несколько дронов заходит спереди и снижается, словно забираясь закогтить джип – странно они себя ведут, у полиции же нет ударных БПЛА... Эти – явно военные, типа «летающее крыло», без хвостового оперения. Долго ждать гостинцев не пришлось – по встречному курсу полетел факел ракеты. Елена Петровна стала резко тормозить и почти сразу, впереди, метрах в тридцати, случилась вспышка.
Дальнейшее действие уложилось в пару минут, но переживаний там хватило бы на всю жизнь.
На скайвее нарисовалась вмятина, похожая на рваную рану, была сорвана и часть заграждения.
По ощущению невесомости я понял, что наша машина летит с дороги вниз, сквозь стаи рекламных пузырей, прославляющих многоразовую туалетную бумагу на фуллеренах, и через несколько мгновений мое неудачное путешествие по жизни закончится. Но как бы не так...
Мы соскочили на трассу нижнего яруса, почти без сотрясения мозга, проехали где-то с километр – я, собственно, был баран бараном в это время, Елена же Петровна без какой-либо гримасы ужаса и страха управляла сумасшедшим движением. Для такого не просто сноровку надо иметь, а, как минимум, психопрограмму, загруженную в моторную кору мозга. Затем я увидел в экран заднего обзора, что дрон пустил ракету по догоняющему курсу. Второй раз испугаться уже не получилось, не успел.
Теперь наша машина сама пробила ограждение трассы. Всё не так плохо, сказал я себе – пока летим. Тут и Елена Петровна скосила на меня глаз – не обделался ли подопечный; глаз, прекрасный своим внутренним спокойствием...
А траектория полета нарисовалась до извилистой прозрачной стены небоскреба. Стекло было крепкое, металлорганика, поэтому столкновение оказалось жестким, весь салон заполнился пеной, мгновенно превращающейся в сверхупругий поролон. По счастью, металлическое стекло небоскреба не выдержало тарана трехтонного внедорожника.
Машину внесло в зал, где жевало сено, а если точнее, унылую информацию, скученное офисное стадо, напичканные по самую макушку, как и рогатый скот, гормонами, энерджайзерами, антибиотиками и психософтом.
Далее много больших и малых столкновений, хотя это была легкая чечетка по сравнению с тем, как впились в стенку... Машину несло по конторскому гнездовью, разграниченному пластиковыми ширмочками и компьютерными столиками, которые она ломала, плющила или швыряла бампером. Наконец, расширив пространство двери, мы вместе с машиной вылетели в коридор. Здание было многоствольным, и офисный ствол сочетался со стволом парковочным. Коридор вынес машину на тридцатый уровень паркинга. Затем ее понесло по спиральному съезду, только не вниз, а вверх.
