Он оценил свой нож, порадовавшись отличному балансу, и прикоснулся к руне, активировавшей моноволоконный элемент. Эгиль знал, что она может разрезать связи между атомами, если ему понадобится. В душе он надеялся, что получит шанс использовать его. Он считал, что истинная цена человека познается в ближнем бою, лицом к лицу, когда движения быстры и смертоносны. Любой дурак убьет на расстоянии, из болт-пистолета. Эгиль любил смотреть в глаза врага, убивая его. Он любил наблюдать, как их покидает свет.
Эгиль уставился в теплую тьму, заклиная врагов появиться. Он почувствовал, как что-то отозвалось вдали.
Свен увидел, как странная насмешливая ухмылка появилась на молодом лице Эгиля, и содрогнулся. Он хотел бы знать, что происходит. Все его товарищи вели себя как-то странно. Он хотел бы знать, была ли это просто странность места, смешанная с ощущением опасности, обнажающая скрытые стороны их личности, или же здесь была замешана странная сила.
Он бы понял, если бы это была жуткая природа места. Чем глубже они заходили, тем более зловещим оно становилось. Воздух казался плотным от резкой вони. Высокие колонны блестящей плоти поднимались от пола к потолку. С потолка капала слизь, образуя в углублениях пола светящиеся лужи. Медленное кап-кап-кап шло в такт с его сердечным ритмом. Звук смешивался с журчанием вен-труб и тяжелыми вздохами клапанов.
Изредка Свен видел краем глаза мелких юрких тварей, бегающих со скоростью пауков между тенями. Чем дальше продвигались десантники, тем яснее становилось, что они пробудили нечто. Казалось, что все это место пробуждается от долгого сна.
Хакон жестом приказал им остановиться. Все застыли. Сержант шагнул вперед, осторожно заходя во тьму. Свен поднял болт-пистолет, чтобы прикрыть его, сфокусировав прицел. Когда сержант появился в прицеле, Свену стало ясно, как легко его убить. С его жизнью было так просто покончить. Все, что надо сделать – нажать на крючок...
Свен потряс головой, удивляясь, откуда взялась эта мысль. Влияло ли на него что-то извне, или же это была долго не заметная трещина в нем самом, вылезшая на свет? Он отбросил эту мысль и сосредоточился на своей обязанности — обеспечивать прикрытие Хакону.
Сержант стоял над чем-то и смотрел вниз. Он пнул предмет. Череп выкатился на свет. Свен узнал нависающие надбровные дуги и выступающие клыки, вспомнив уроки анатомии..
-Орк — сказал он.
Эгиль издал короткий лающий смешок, прозвучавший сухо и пусто в этом чужацком месте.
-Эта штука не принадлежит оркам — усмехнулся Космический Волк.
-Нет… но возможно они пришли сюда до нас — глухо сказал Хакон, оценив возможность встречи с новой угрозой из этого неизведанного места.
-Помер давным-давно — заметил Ньял. Может, больше их здесь не осталось?
Свен наклонился, чтобы исследовать череп, и заметил, что шея была сломана.
-Тогда вопрос в том, что его убило?
Разведчики обменялись тревожными взглядами.
-Может, нам стоит вернуться на корабль? — предложил Ньял. Мы достаточно навидались.
-Нет — твердо сказал Хакон. Мы должны полностью осмотреть все.
-Мы зашли слишком далеко, чтобы отступить — злобно добавил Эгиль.
-Конечно же, ты не напуган, братишка — сказал Гуннар. В его голосе сквозил страх.
-Довольно — сказал Хакон. Он повел их вниз. Сержант шагал решительно, и Свен понял, что сержант намерен дойти до конца, каким бы он ни был.
Шутка застыла на губах Гуннара, когда он посмотрел вниз, на длинный коридор. Когда он был юнцом, он видел тело левиафана, вынесенное на пляж. Рабы его отца окружили огромное млекопитающее, вскрыв существо и срезая огромные куски ворвани с его грудной клетки. Вонь от больших котлов, в которых они плавили масло смешивалась с мерзейшим зловонием от внутренностей твари. Оно поднималось от пляжа, и достигало его ноздрей даже на вершине утеса, на котором он стоял.
Он уставился на кишки твари и увидел на них обнаженные и выставленные напоказ мясистые наросты. Раб забрался внутрь и прорубался сквозь огромные канаты кишок. Его руки, лицо и борода были покрыты кровью и требухой.
Глядя вниз с похожего на челюсть выступа из плоти, он неожиданно ярко вспомнил ту секунду. Он почувствовал себя одновременно самим собой в молодости и рыбаком, прорубающимся сквозь омерзительную плоть. Весь ужас их положения укрепился в его разуме. Они находились в брюхе зверя. Они были проглочены, аки древний моряк Тор, и не будет никаких терминаторов, которые спасли бы их.
