Мельник, так же как и я, стоявший с раскрытым ртом, не веря в происходящее, пал первой жертвой этого адского прилива. Не сбавляя шагу, искаженные демоны разорвали его на куски с милосердной скоростью, кромсая и визжа. Даже когда они продолжили свой бег, я видел, с подступающей к горлу тошнотой, куски оторванных человеческих конечностей, запихиваемые ими в клыкастые звериные пасти.
С ужасным ревом мой отец и остальные деревенские развернулись, чтобы встретить эту злобную атаку. Посредине поляны, сталь встретилась с когтем в кошмаре крови и резни. Люди Пастернака сражались с пылающим безумием страха в глазах той ночью, но даже так они ничего не могли противопоставить жестоким тварям и их абсолютному численному превосходству.
Постепенно, безжалостно, жители деревни были отброшены к северной стене жадной ордой перед ними. Любой упавший становился жертвой мерзкой оргии поглощения, которая скорее подогревала аппетит тварей, нежели удовлетворяла его.
Затем, в одну ужасную секунду, произошли сразу две ужасные вещи. Ольдермен, наш выбранный вождь, был сорван со своего места на стене вторым кромсающим роем чудовищ. И, что бесконечно хуже, мой отец упал от ужасного удара. Его противник, перекрученный комок клыков, когтей и мышц, взревел от удовольствия и прыгнул вперед, дабы полакомиться.
В том, что я сделал, не было храбрости, ибо без преодоленного страха не бывает настоящего мужества. Да, мне пришлось нырнуть в волну ужаса, поглотившего меня, чтобы схватить камень и провизжать твари вызов, это так. Но страха-то не было, только что-то вроде праведного гнева на мерзость предо мной.
Поворачиваясь, чтобы сразиться со мной, тварь издала ужасающий лающий смешок. Она возвышалась передо мной, так близко, что я мог чувствовать ее вонь и видеть с кристальной четкостью капельку слюны, сбегающую по кривому желтому клыку. Но, даже перед лицом его смеха и его силы, я поднял свое жалкое оружие и прыгнул в когти твари.
Мой удар не достиг цели, но и надобности не было. В ту ужасную секунду, зная мою слабость и мою веру, боги услышали мои яростные молитвы и ударили за меня! Извращенную тверь предо мной с пронзительным воем разорвало на части в сияющей вспышке света, более яркой, чем во время любой бури. Битва вокруг меня затихла, и люди, и чудовища вместе с удивлением смотрели на поразительную, сбивающую с толку смерть моего врага.
Затем появились ангелы.
***
Их было четверо, по одному с каждой стороны частокола, и были они равно прекрасны и ужасны. Они выглядели, как огромные бронированные рыцари, и двигались, словно мощь великанов была заключена в них. Их огромные сияющие доспехи странного вида, с завитками и орнаментами на них, были выкрашены в оттенки синего и зеленого. В руках их было странное оружие: зубастые мечи, изукрашенные железные палки, непонятные пучки стальных трубок, неясно мерцавшие со странной злобою.
Один из них носил огроменные перчатки, большущие руки, сделанные из металла, искрившиеся и потрескивавшие от разрядов молний. Он поднял пылающие голубые перчатки над бронированной головой и сжал стальные пальцы в кулак. Это был сигнал к началу.
В полной тишине и совершенно слаженно, три бронированные фигуры прыгнули в кричащую толпу демонов внизу. Резня началась, как только их огромные стальные сапоги коснулись земли.
Клыкастые мечи визжали и вопили, как кошки при пожаре, вгрызаясь в плоть и кость. Они метали капли крови и куски плоти высоко в бездонную темноту ночи, и крики их жертв сливались с общим гулом.
Я почувствовал, что пошел странный теплый дождик и случайно слизнул каплю с губ. Она имела соленый медный привкус свежей крови. Внезапно меня согнуло пополам в спазме, я начал блевать .
Сквозь слезы я видел ужасный голубой огонь стальных кулаков. Существо-владелец шагало сквозь тени своих врагов с завораживающим изяществом, кружась в ужасном танце смерти. Когда оно поворачивалось и изгибалось, тяжелые пылающие руки хватали головы, конечности, тела. Мышцы и кости разлетались на куски от его божественного прикосновения и оставались лишь ужасные дымящиеся раны. Вонь горящего мяса распространялась по деревне.
