«А может быть, — подумал тралтан, в сознании которого мелькнула искорка надежды, — мне все-таки еще удастся провести ряд интересных экспериментов, пока я жив».
Неповрежденная упаковка с баллонами дрейфовала неподалеку. Гурронсевас включил двигатель и двинулся в направлении упаковки. Скорость он выбрал минимальную, дабы столкновение получилось по возможности не сильным, упаковка не завертелась и баллоны, лежавшие в ее ячейках, словно огромные яйца, не повредились.
Гурронсевас добился желаемого эффекта. Поравнявшись с упаковкой, он разместился как можно ближе к ее центру — настолько, насколько позволяла форма его тела. Из-за того, что загрузка корабля производилась первоначально на орбите в условиях невесомости, а гиперпространственный скачок к Главному Госпиталю Сектора также производился в условиях невесомости, два слоя баллонов перевозились не в наглухо закрытом контейнере, а в ячеистой упаковке. В просветы между баллонами Гурронсевас хорошо видел госпиталь.
Глядя через просвет, расположенный ближе всего к его шлему, Гурронсевас покрепче уцепился за упаковку с баллонами, включил двигатель и медленно завертелся вместе с упаковкой. Как только он увидел впереди ярко освещенный грузовой люк двенадцатой палубы, он совершил аккуратный маневр, придал вращению целенаправленность, выждал несколько мгновений, чтобы удостовериться в том, что он не уклонится от заданной цели. Затем он заставил себя хорошенько все продумать.
По подсчетам Гурронсеваса, в том слое упаковки, рядом с которым он сейчас находился, было сто баллонов со спреем. Раструбы баллонов были направлены вертикально вверх. Примерно двадцать баллонов он накрыл своим телом, и поэтому их следовало вычесть — они не могли ему ничем помочь в осуществлении задуманного. А вот остальные баллоны можно было безболезненно опустошить, не рискуя при этом забрызгаться питательной смесью. Тралтан осторожно расставил конечности, выбрал две пары баллонов, находящихся на одинаковом расстоянии от центра упаковки, и открыл вентили на полную мощность одновременно.
Он тут же ощутил легкое давление. Баллоны быстро выбрасывали свое содержимое в пространство, однако тяги для того, чтобы преодолеть собственный вес ячейки и вес тралтана, было маловато. Гурронсевас отвернул вентили на всех баллонах, до которых мог дотянуться, и вскоре его окружили белесые конусы выбрасываемой смеси. Было очень важно, чтобы выброс смеси осуществлялся в направлении, строго противоположном избранному Гурронсевасом, поэтому каждые несколько секунд тралтан заглядывал в просвет между баллонами, дабы удостовериться, что яркий квадратик грузового люка по-прежнему находится прямо перед ним; как только он замечал, что его сносит в сторону, он исправлял курс включением «боковых сопл» своего «двигателя».
Судя по показателям индикаторов внутри шлема, топливо для двигателя у Гурронсеваса уже несколько минут назад иссякло. Он решил, что на самом деле нулевые показатели просто предупреждают, что топливо на исходе, но что все же небольшой резервный запас остался. Тралтан искренне надеялся, что то же самое относится и к показателям запаса воздуха.
Гурронсевасу было трудно дышать, в висках стучало, в груди нарастала боль. Он убеждал себя в том, что все это от страха перед удушьем. Но он сам себе не верил.
Ему удалось оторваться от газового облака и рассеянных в пространстве грузов. Квадратик люка впереди увеличивался. Члены бригады спасателей продолжали произносить донесения о безрезультатных попытках обнаружить тралтана. А Гурронсевас удивлялся. По его мнению, уж теперь-то хотя бы один из них имел возможность его заметить. А потом его вдруг заметили все.
— Спасатель номер четыре. Похоже, вижу одну из упаковок с худларианскими баллонами. С одной стороны баллоны повреждены. Упаковка движется в направлении, противоположном тому, в котором движутся остальные грузы, и может угрожать персоналу...
— Говорит спасатель номер пять! Какое там повреждение! На упаковке летит наш тралтан! Ну и ловкач, доложу я вам! Вот только он слишком торопится...
— Спасатели, может кто-нибудь из вас перехватить его?
