— А ваш знак что обозначает? — спросил Кузнецов, указывая глазами на "птичку" и кружок на головном уборе каптёра.
— Старший техник, как у вас старший прапорщик, — сообщил тот.
Техник объяснил, как пользоваться станком для подгонки обуви: без прокатки специальными вальками она безбожно болталась на ноге, зато после станка сидела идеально. С одеждой было несколько сложнее, регулировка производилась в каждом шве отдельно, потребовалось с полчаса, чтобы разобраться с "механической открывалкой", при помощи которой производились эти манипуляции. Зато к ужину все были не только обуты, но и одеты, как полагается бывалым воякам. В девять вечера Кузнецов, Ермошкин и ещё трое бедолаг, кому требовалось серьёзное лечение, прибыли, как и было предписано, в ангар. Обстановка в нём заметно изменилась, одни аппараты исчезли, появились другие. Знакомый клиновидный корабль обнаружился на совсем другой стоянке, видно, тоже успел куда-то слетать. Возле трапа, прямо под турелью, пышноволосая начальница карантинной службы разговаривала о чём-то с человеком, с ног до головы облачённым в странные белые доспехи, раскрашенные зелёными полосами. Четверо других в таких же костюмах стояли рядом в шеренгу.
— Что за рыцари пластмассовые? — удивился Сергей Владиленович. В самом деле, элементы доспехов выглядели как банальный пластик. Неужели они способны остановить пулю? С другой стороны, кто знает, насколько прочные у них тут пластмассы. Белый цвет тоже мог иметь практическое значение, если, кажем, в Галактике используется лучевое оружие. Тогда и применение пластика, с его низкой теплопроводностью, вполне оправдано. И шлем интересный. Судя по этим округлым приливам в районе челюсти, в нём может быть встроенный противогаз. Наверняка есть и тепловизор, и связь, и информационные примочки с прицелом, как у земных лётчиков. Тем временем, старший команды "рыцарей" – да, вон и жёлтый кружок младшего сержанта над очками шлема виден – откозырял, подал беззвучную команду подчинённым, они повернулись и слаженно зашагали прочь.
— По вашему приказанию прибыли, — доложил Кузнецов.
— Вольно, вольно. Поднимайтесь на борт, — докторша приглашающе махнула рукой. Капитан всё никак не мог решить, какого она возраста. Выглядела женщина превосходно, и временами казалось, что ей чуть за тридцать, особенно когда улыбалась, а посмотрит серьёзно, задумчиво – и, вроде, значительно старше.
Колонна внутри корабля, и в самом деле, оказалась лифтом. Количество кнопок на его пульте подсказывало, что палуб тут три. Кнопки были обозначены странными символами, а рядом виднелись нанесённые прямо на стену вполне понятные буквы В, Ц, Н. Верхняя, центральная и нижняя, очевидно. На центральной палубе был примерно такой же небольшой зал, может быть, чуть подлиннее, чем внизу. Здесь их встретили двое мужчин в коричневых комбинезонах – одного из них они видели накануне, с тележкой и рационами – "Татьяна"-Тиана, "Марина" и женщина с синей кожей, что отвечала вчера на вопросы.
— Она летает на этом корабле? — тихо спросил Тиану Кузнецов, когда все расселись на диванах у стен.
— Летает, да. В определённом смысле, — девушка беззвучно захихикала. — Вообще, это Рийо Чучи, Генеральный директор всего нашего концерна "Индесел". А корабль используется как мобильный штаб.
— Демократичная, однако, у вас начальница. Возить простых наёмников на штабном корабле…
— Она нормальная, да. Но, вообще, дело не в этом. Не всякий корабль проскользнёт незамеченным сквозь ваши противоракетные системы. Этот – может.
— Мы уже летим?
— Да. Я бы попросила экипаж включить экраны, но не хочу мешать им, — она кивнула на Чучи и карантинную начальницу, обсуждающих что-то на краешке другого дивана. — Вы же видели, выявлены подосланные агенты, придётся с ними разбираться.
— В обязанности Карантинной службы входит и контрразведка?
— Все виды угроз. На терминале, где мы работали ранее, создать отдельную службу безопасности было невозможно, вот мы всем подряд и занимались. Теперь привыкли.
Между тем, Ермошкин разговорился с "Мариной".
— Как, всё-таки, вас зовут на самом деле? — поинтересовался он. — А то затеяли какие-то игры в земные имена, даже странно. Мы ведь не пацаны уже.
