- И едят сами, с челядью и любовницами. - А если откроется? Приедет комиссия... - Сейчас здесь находится самая высокая комиссия, опять решают, что с нами делать. И может быть, сегодня наконец решат.
Они остановились на галерее, которая опоясывала утопавший в темноте зал. В дальнем конце ее располагалась, как догадалась Кора, будка киномеханика - где-то, когда-то она видела, как делали и показывали кинофильмы лет сто назад. Вот в эту кинобудку профессор и провел Кору.
Там было темно, пахло пылью, но жара сюда не проникала.
Калнин первым прошел к одному из двух квадратных отверстий в передней стенке кинобудки и выглянул наружу.
- Еще не собрались. Обедают, - сказал он. Он уселся на высокий крутящийся стул киномеханика, с которого он мог поглядывать вниз. Кора подошла к соседнему отверстию и увидела, что кинобудка расположена под потолком зала, небольшого, но просторного и высокого. Внизу находился большой овальный стол, вокруг которого стояли удобные широкие кресла.
Пока Кора разглядывала этот зал, в нем зажегся свет и вошли две женщины в строгих черных костюмах. Они катили перед собой тележки. На тележках стояли сосуды с напитками и бокалы - по числу участников встречи - пять. Женщины принялись расставлять бокалы и сосуды на столе. Потом пришла еще одна женщина, принесшая корзину фруктов. Затем наступила пауза.
Профессор выглянул в окошко. Никого в зале не было. - Мы жили на этой вилле. У меня была комната в западном крыле...
- Я думала, что вы здесь две недели, как и остальные? - Вы никогда не выделяли меня из остальных, - усмехнулся Калнин, - даже когда, движимая юношеской гордостью, решили составить списки обитателей нашего ирреального мира, стараясь ввести порядок в законы ада.
- Мне трудно оставаться без дела, - призналась Кора. - Хотя не исключено, - заметил профессор, - что вы выполняли определенное задание службы безопасности. Я не знаю, как все это будет называться через сто пятьдесят лет после моей смерти, но безопасность останется. Могут закрыться университеты и исчезнуть консерватории, но служба безопасности останется. Вы со мной согласны?
- Да, - сказала Кора. - Ведь без безопасности нельзя.
- Иначе кто будет арестовывать, допрашивать, пытать и расстреливать, правда? - Я не это хотела сказать! - воскликнула Кора. - А чем же будет заниматься разведка в ваше время? - А вы жили... простите, я записывала, но забыла - это было так давно!
Профессор поерзал на жестком крутящемся табурете, выглянул наружу, никого не увидел и тогда лишь ответил Коре:
- Я пришел сюда в августе 1949 года, но это ничего вам не говорит. А почему это должно говорить? - Потому что в те дни мир находился на пороге атомной смерти. И если я не мог остановить это безумие, то знал, как убежать от него. - Как?
- Убежать сюда, - ответил Эдуард Оскарович. - Значит, вы, как и я, знали, что можно проникнуть в параллельный мир?
- Девочка моя, - искренне удивился Эдуард Оскарович и остро взглянул на Кору. - Вам не кажется, что вы слишком осведомлены для вашего нежного возраста?
- А вы, - отпарировала Кора, - слишком осведомлены для вашего древнего и отсталого времени.
- Может быть, с вашей, юной, точки зрения вы и правы, - сказал профессор. - Но я очень прошу вас учесть вот что: тысячу лет назад люди были не глупее нас с вами, а сто пятьдесят лет назад, когда жил я, люди были наверняка точно такими же, как и вы, только более напуганными. - Почему?
- Очевидно, вы прогуляли уроки, когда вам в школе рассказывали о жизни страны Советский Союз. Она существовала с 1917 года.
- Под конец двадцатого века, - сказала Кора. - Я была здоровой девочкой и не болела. Прогуливать приходилось - но ведь это ничего не дает: если вы прогуляли уроки, то вечером у вас включается компьютер и принудительно заставляет пройти программу пропущенного дня.
- Как так принудительно? Насильно? Под угрозой побоев? - встревожился Калнин. - Нет, ты сама знаешь, что должна, - объяснила Кора. - Хорошо, вы мне еще расскажете об этом, - произнес профессор. - Но сейчас нам придется послушать вершителей наших судеб. Кора ринулась ко второму окошку в стене. - Полная тишина - мы не можем рисковать! - прошептал Калнин.
