— Пожалуй, что так, — признал Баррингтон. — Оптимально, конечно, поймать их с поличным. Тогда у вас появляются железные доказательства и отпереться будет трудно. А подозрения и впрямь могут быстро рассеяться, когда просто начнется проверка. Само собой, приходится думать и о невидимых жертвах мошенничества, — продолжил Баррингтон, садясь на своего конька и как бы призывая собеседника посочувствовать тем трудностям, с которыми сталкивается Английский банк, определяя политику Сити. — Надо иметь в виду, что фирмы с солидным положением, да и частные лица, весьма неохотно признаются в том, что их провели. Репутация им дороже денег. Так что порой бывает неимоверно трудно убедить их содействовать проверке.
— Могу себе представить, — заметил Бартроп, возвращаясь к главной теме. — Стало быть, чтобы не спугнуть мошенников и поймать их с поличным, идеально было бы поставить на место аудитора кого-нибудь из наших людей. — Он замолчал, внимательно глядя на Баррингтона.
— Вы имеете в виду тайного агента? — резко спросил тот.
— Вот именно, — с улыбкой сказал Бартроп. — А поскольку у нас в Фирме нет людей, занимающихся внешней торговлей, я был бы весьма признателен вам за любое предложение на этот счет. — Он помолчал, давая Баррингтону возможность осознать суть проблемы.
Баррингтон сидел, слегка склонив голову набок и настороженно, но с явным интересом глядя на собеседника.
Бартроп продолжал:
— Надо найти первоклассного специалиста и в то же время человека приметливого, любопытного, а более всего — надежного и умеющего держать язык за зубами.
Баррингтон коротко рассмеялся:
— Во-первых, это очень редкое сочетание. Маклеры — самые болтливые и самые ненадежные из всех известных мне людей. Вранье — важнейшая составная часть их работы, болтовня соответственно тоже. А во-вторых, даже если бы я подобрал вам безупречного агента, как вы собираетесь внедрить его в ИКБ?
Бартроп не мигая смотрел на Баррингтона и всем своим видом показывал, что, хотя тот глубоко заблуждается, он, Бартроп, сделает все от него зависящее, чтобы не заметить его слепоты.
— Во-первых, — это слово он подчеркнул едва заметной усмешкой, словно Баррингтона поймали на том, что тот загибает пальцы, — во-первых, я уверен, что ваши могучие связи в Сити позволят подобрать подходящую кандидатуру. А во-вторых, эти маклеры перепархивают из банка в банк так часто, что я и рубашку не успеваю переменить, так что за вакансиями дело не станет.
Баррингтон с сожалением вынужден был признать, что это рассуждение безупречно.
— А почему бы не использовать кого-нибудь из нынешних работников ИКБ? — неуверенно предложил он.
— Что ж, согласен, это было бы проще всего, но мы не знаем, кому можно доверять. Вам не кажется, что лучше все же найти человека со стороны?
Ну, разумеется, кажется, подумал Баррингтон, от которого не ускользнул подтекст последнего замечания. И отчего это, подумал он, Бартроп без всякой нужды подтрунивает над собеседником? Ему захотелось показать, кто здесь главный, и побыстрее покончить с делом.
— Ну что ж, Бартроп, ваше предложение выглядит разумным. — Он поднялся на ноги, давая понять, что тема исчерпана. — Я его обдумаю.
— Был бы весьма признателен, господин президент. И неплохо, если вам удастся организовать обед или ужин с наиболее подходящими кандидатами. Так легче будет их прощупать… Не сомневаюсь, что вы найдете возможность устроить это, не вызывая ничьих подозрений. — Бартроп посмотрел на часы. Двенадцать. Он поднялся со стула.
Баррингтон немного помолчал.
— Хорошо, положим, мы найдем вам шпиона. — Последнее слово он выделил, зная, что Бартропу это не понравится. — Что дальше? Каковы наши действия?
— В немалой степени это будет зависеть от того, каким этот человек окажется. — Бартроп замолк, словно что-то обдумывая. — Вообще-то, господин президент, я рад, что вы об этом заговорили. И уж если речь пошла о подготовке всей операции, то, может, вам не с руки действовать самому? Может, предпочитаете использовать предохранитель?
Интересно, Бартроп прибегает к жаргонным словечкам нарочно, чтобы меня позлить, подумал Баррингтон.
