— Пожалуйста, — отвечает мне Мухтар Мухтарович, закончив молиться. Сейчас он особенно умиротворенный, с тихим сиянием на лице.
Я опускаюсь рядом с ним на корточки.
Мухтар Мухтарович расстилает перед собой белую тряпицу, достает небольшой мешочек и вытряхивает из него сухую глянцевитую фасоль. Я вижу на ней какие-то крапинки — вообще-то обыкновенная фасоль. Он протягивает раскрытые ладони с длинными пальцами, слегка шевелит ими и делает плавные, как бы парящие движения. Я смотрю вовсю, и мне кажется, что фасолины капельку двигаются (! — Ю.Р.), хотя, я вижу это отчетливо, он не прикасается к ним (!!! — Ю.Р.). Зрительная галлюцинация, должно быть.
Мухтар Мухтарович на минуту закрывает глаза, лицо его напрягается и застывает. Потом, открыв глаза, разводит руки, вглядывается в крапинки на фасоли, говорит еле слышно и монотонно:
— Число твоих лет нечетное, число членов семьи четное. Один член семьи приемный…
Я поражен: мне двадцать один год — число нечетное; наша семья состояла из восьми человек — четное; один наш член семьи приемный — моя сестра Мария. Вот чудо-то! С числами еще могло быть случайное совпадение, но вот приемный член семьи — невероятно!
— Документы твои хранятся в большом городе… — как сквозь сон вещает Мухтар Мухтарович, и я опять поражаюсь: правда, аттестат отличника и некоторые мои справки должны храниться в Ленинграде, в институте. — На левой руке твоей, у плеча, шрам („Верно, верно, ранение“), в твоем мешке есть пестрый костюм и книга („Тоже верно. Откуда, дьявол побери, он знает?“).
Мухтар Мухтарович снова закрывает глаза и сосредоточивается. Теперь он скажет главное: что ждет меня. Он всегда так делает: сперва скажет, что с человеком было, что у него есть, — а затем — что будет, я замечал. И удивительно, я чувствую, как учащенно бьется мое сердце.
А Мухтар Мухтарович снова смотрит на фасолины. И опять монотонно, как во сне, журчит его голос:
— Еще год — и вернешься домой. Будешь большим человеком. Хорошо жить будешь.
Я страшно рад, и потрясен, и я ему верю. Я обязательно вернусь домой, пусть через год. Я обязательно буду хорошо жить, он прав. Он прав, но что же это такое? А может, наука когда-нибудь объяснит это явление?
Благодарить за гадание не полагается. Я возвращаюсь к себе. Милованов посмеивается. Он единственный, кому еще не гадал Мухтар Мухтарович. Ампилогин тем временем уже сидит перед „пророком“. И вот ведь что интересно: всем власовцам Мухтар Мухтарович предсказал встречу с домом лишь по прошествии семи лет, а чистым пленным — через год, как и мне.
— Чепуха! — заявляет Милованов, но тоже глядит во все глаза на Мухтара Мухтаровича.
— Сходи, Колька, ничего не потеряешь.
— Нет. — А сам не сводит взгляда с сияющего лица казаха.
— Сходи, не мучайся.
— Откуда ты знаешь, что я мучаюсь? Я жрать хочу… Да он больше и не будет гадать. Теперь разве после вечерней молитвы. И то правильно. Мухтар Мухтарович гадает только утром и вечером, и не более чем двоим кряду. Казахи говорят, что он очень устает. Действительно, всякий раз после гадания Мухтар Мухтарович ложится на боковую.
Я вижу чуть страдальческую мину на небритом лице Ампилогина. Потом вижу его широкую улыбку, глубокие морщины бегут от самого рта до ушей. Он выпрямляется и идет к нам.
— Год? — спрашивает Милованов.
— Даже поменьше, — отвечает Ампилогин.
В его глазах уже нет тоски… Славный все-таки Мухтар Мухтарович! И если даже он нас мистифицирует — хотя для чего ему нас мистифицировать? — он все равно славный. Человеку надо верить в свое будущее».
Сбылось ли предсказанное Мухтаром Мухтаровичем Юрию Евгеньевичу Пиляру? К моменту нашей первой встречи в середине шестидесятых годов он стал писателем. Его первый роман был представлен на соискание какой-то крупной и звучной премии. Правда, что-то помешало ее присуждению. Мы изредка встречались. Собирались встретиться снова, но каждый раз что-то мешало. В марте 1990 года я позвонил. Ответила его дочь… Сказала, что Юрия Евгеньевича уже нет в живых. Он умер 10 апреля 1987 года после тяжелой болезни. Хочется отметить некоторые моменты приведенного свидетельства. К сожалению, техника гадания в повествовании не раскрыта. Видны энергозатраты. Просматривается необходимость в какой-то перестройке при переходе в режим определения будущего после постижения прошлого и настоящего. Видно, что Мухтар Мухтарович способен был абсолютно точно воспроизвести все прошлое клиента до мелочей, зная даже сокрытое от глаз и, по мнению автора романа, весьма успешно справился с получением информации о будущем.
