— Должен ли я понимать ваши слова в том смысле, что этот джентльмен, мистер Дамфи, доверил вам некоторые конфиденциальные…
— Прошу прощения, полковник, — прервал его Артур, поднимаясь с большим достоинством. — Я привел вам все необходимые факты и, как уже сказал, принимаю на себя в этом деле полную ответственность. Мой клиент сообщил мне, что не вскрывал доверенный ему в запечатанном виде конверт и не знает, куда конверт девался. Для людей чести дело и так достаточно щекотливо; нет надобности осложнять его далее.
— Так, значит, и документ и конверт потеряны? — переспросил полковник Старботтл, не отводя глаз от Артура.
— Потеряны, — спокойно подтвердил Артур. — Я указал моему другу, мистеру Дамфи, что это прискорбное происшествие ни в коей мере не освобождает его как бизнесмена и человека чести от каких-либо обязательств, принятых им в связи с передачей ему упомянутого документа. Поскольку имелась договоренность о залоге или дополнительном обеспечении сохранности документа, таковой залог подлежит безусловной выплате. И мы только ждали вашего визита, полковник, чтобы вручить его вам.
Артур подошел к креслу мистера Дамфи и коснулся его плеча, по видимости только лишь слегка, на самом же деле настолько ощутимо, что мистер Дамфи, едва взглянув на молодого адвоката, тотчас вытащил чековую книжку. Когда он выписал чек на ту же сумму, что и два дня тому назад, Артур позвонил в колокольчик.
— Пусть ваш кассир акцептует чек, и мы освободим полковника Старботтла от излишних хлопот; а поскольку я хочу пригласить полковника к себе в контору, то не угодно ли вам будет распорядиться об оформлении чека немедленно?
Появился клерк; повинуясь указанию мистера Пуанзета, он взял чек из почти что недвижных пальцев мистера Дамфи.
— Позвольте мне заявить, что я полностью удовлетворен вашим… гм… объяснением, — сказал полковник Старботтл, пожимая Артуру руку и одновременно грациозным мановением другой руки оправляя на себе манишку. — Пусть вас не заботит дальнейшая судьба этого документа. Надеюсь, что в конце концов мы обнаружим его; если же нет, — добавил полковник, и в голосе его прозвучала готовность для общего блага пожертвовать собой, — сто чертей, я приму на себя личную ответственность перед моим клиентом.
— Не было ли на вашем конверте какой-либо особой приметы, по которой можно было бы опознать его? — осведомился Артур.
— Простой желтый конверт, сэр! Впрочем, нет! — вдруг вскричал полковник, ударив себя ладонью по лбу. — Сто чертей, сэр, ясно припоминаю, что, пока мы здесь беседовали, я сделал заметку для памяти на лицевой стороне конверта, прямо посередине; я записал на конверте имя человека, о котором мы тогда говорили: Гэбриель Конрой.
— Вы написали на конверте: Гэбриель Конрой? Отлично! Это поможет нам разыскать конверт без того, чтобы его распечатывать, — сказал Артур. — Вам что угодно? — Этот вопрос был обращен к клерку, который вошел во время речи полковника и теперь стоял с акцептованным чеком в руках, глядя попеременно то на полковника, то на своего хозяина.
— Передайте чек получателю, — приказал Дамфи.
Клерк повиновался.
Полковник Старботтл взял чек, сложил его и упрятал куда-то в глубинные складки своей моральной сферы. Покончив с этим, он обернулся к мистеру Дамфи.
— Нужно ли говорить, сэр, что в той мере, в какой я как адвокат располагаю личным влиянием на своего клиента, я сделаю все, чтобы предотвратить неуместную тяжбу в известном вам деликатном деле. Если конверт за это время обнаружится, прошу вас немедля переслать его мне, поскольку я ответственен за его сохранность. Сто чертей, — добавил полковник, — я был бы горд и счастлив завершить столь достойно заключенное нами соглашение за пиршественным столом, джентльмены, но неотложные дела требуют моего присутствия в другом месте. Через час я выезжаю в Гнилую Лощину!
И Дамфи и Пуанзет невольно вздрогнули.
— В Гнилую Лощину? — переспросил Артур.
— Сто чертей, сэр, именно туда! Я участвую в тамошнем деле об убийстве. Процесс Гэбриеля Конроя.
Артур бросил на Дамфи быстрый взгляд, призывая его к молчанию.
