Артур поднялся.
— Когда почтовая карета отходит из Сан-Джеронимо? — торопливо спросил он.
— В полночь, — ответил отец Фелипе. — Уж не намерен ли ты, сын мой…
— А сейчас девять, — сказал Артур про себя, глядя на часы. — Добудьте мне резвого коня, отец мой, — обратился он к священнику, возвращаясь к прежнему дружескому и откровенному тону. — Дело огромной важности.
— Огромной важности? — тихо переспросил священник.
— Да, вопрос жизни и смерти, — твердо ответил Артур.
Отец Фелипе позвонил в колокольчик и дал указания вошедшему слуге; тем временем Артур, присев к столу, набросал ответную телеграмму.
— Прошу вас, отправьте ее как можно скорее, — сказал он, вручая написанное отцу Фелипе.
Священник взял телеграмму и поглядел на Артура обеспокоенным взором.
— А как же с донной Марией? — нерешительно спросил он. — Ты ведь даже не повидался с ней. Заверни в Ранчо Блаженного Рыбаря хоть на одну минуту.
Натянув свой редингот и накинув поверх плащ, Артур лукаво улыбнулся.
— Боюсь, что у меня не хватит времени, отец мой. Объясните донне Марии, что меня вызвали внезапно, что я был лишен возможности посетить ее. Донне Марии знакома прелесть беседы с вами; она не посетует, когда узнает, что немногие минуты, что я был здесь, я провел в вашем обществе.
Отец Фелипе не успел ничего возразить, как вошел слуга и доложил, что лошадь оседлана.
— Спокойной ночи, отец Фелипе, — сказал Артур, горячо пожимая руки священнику и чувствуя, что от недавнего нерасположения к нему у него не осталось и следа. — Спокойной ночи. Тысячу благодарностей за коня! Способствуя быстрому отъезду вашего гостя, — добавил он серьезно, — вы сделали многое для спасения его души. Гораздо больше, чем вы думаете. Еще раз спокойной ночи. Adios!
Веселый смех, изящный силуэт всадника на призрачном коне, машущего рукой на прощание, холодный серый туман, вторгшийся в отворенную дверь, приглушенный стук копыт по замшелым, осклизлым мраморным плитам церковного двора — и отец Фелипе снова остался один. Воззвав к милости божьей и еще раз приложившись к табакерке, он захлопнул дверь; после чего разыскал на столе карточку доблестного полковника Старботтла и бросил ее в огонь.
Увы, злоключения святого отца на этом не кончились. Наутро, не успел он позавтракать, к нему явилась донна Мария Сепульвида, встревоженная, негодующая, исполненная подозрений.
— Скажите мне, отец Фелипе, — торопливо спросила она. — Не у вас ли провел ночь дон Артуро?
— Нет, дочь моя, — осторожно ответил священник. — Он пробыл у меня совсем недолго.
— Когда же он уехал? — опросила донна Мария.
— В девять вечера.
— Куда он поехал? — снова спросила донна Мария, заливаясь гневным румянцем.
— В Сан-Франциско, дитя мое, по какому-то срочному делу… Присядьте, дочь моя, смирите свой гнев, он — от искусителя.
— А известно ли вам, отец Фелипе, что он уехал, не повидавшись со мной? — вскричала донна Мария, как видно совсем позабыв о надлежащем почтении к своему духовнику.
— Вполне возможно, дитя мое! Он получил телеграмму, очень важную телеграмму.
— Получил телеграмму! — презрительно повторила донна Мария. — Интересно, от кого?
— Не знаю, — сказал отец Фелипе, пристально глядя на раскрасневшиеся щеки, сверкающие бешенством глаза и слегка припухшие веки своей гостьи. — Ваша досада, дитя мое… ваш гнев… Подумайте… Пристойны ли они?
— Скажите, от кого была телеграмма? От Дамфи? — твердила свое донна Мария, топая маленькой ножкой.
Отец Фелипе отодвинулся вместе со стулом. Как случилось, что женщина, которую он отлично помнил кроткой, послушной женой своего мужа, словно чудом каким-то преобразилась в сварливую вдову? Или она решила выместить на Артуре горькие обиды, которые терпела от дона Хосе? Подумав о том, что уготовано Артуру, отец Фелипе от души его пожалел.
— Ответите ли вы на мой вопрос? — спросила донна Мария, вся трепеща и обнаруживая верные признаки приближающегося нервического припадка.
— Быть может, и от Дамфи, — в растерянности сказал отец Фелипе. — Во всяком случае, ответ, который дон Артур поручил мне отправить, адресован ему. Вот он: «Возвращаюсь немедленно». Точнее сказать вам, от кого была телеграмма, — я не сумею.
