Гэбриель молчал, поглаживая руку сестры. Должен ли он, вправе ли поведать девочке обо всем, что знал; о подозрении Максуэлла, что Жюли замешана в убийстве, об уверенности Джека, что Жюли всегда обманывала его? Решившись наконец, он преподнес свое сообщение в форме, как ему казалось, весьма дипломатичной:
— А что, если Жюли не вернется совсем?
— Послушай, Гэйб, — вспылила Олли, — если ты снова решил глупить, то, прошу, не смешивай больше в это дело меня. Жюли в жизни тебя не бросит. (Гэбриель внутренне содрогнулся.) Ее теперь от тебя не оттащишь даже с упряжкой лошадей. Не будь таким болваном, Гэйб, прошу тебя!
Гэбриель ничего не ответил.
Между тем, приняв какое-то снотворное средство, извлеченное Питом из походной аптечки, мистер Гемлин прервал свои вокальные упражнения и затих. Богатырское здоровье Гэбриеля служило ему надежной защитой от любых моральных ударов. Он не страдал бессонницей ни при каких обстоятельствах. Сейчас, не кончив еще своей беседы с Олли, он начал клевать носом и вскоре заснул, даже захрапел, хоть героям делать этого и не положено. Чуть погодя, поддавшись убаюкивающей ночной прохладе, задремала и Олли; она закуталась в плед мистера Гемлина и склонила усталую головку на могучую грудь брата. Один лишь Пит остался на часах; он чувствовал себя довольно бодро; а кроме того, успел громогласно объявить, что критическое состояние мистера Гемлина требует его неусыпного внимания.
Вскоре после полуночи Олли привиделся тревожный сон. Ей снилось, что они едут вдвоем с мистером Гемлином искать ее брата и встречают разъяренную толпу, влекущую Гэбриеля на виселицу. В отчаянии она оборачивается к своему спутнику, но тут — о, ужас! — лицо Гемлина меняется. Возле нее уже не Гемлин, а какой-то незнакомый человек. Он изможден; с безумными глазами; у него иззябшее морщинистое лицо; выкрашенные в темный цвет седые волосы полиняли, пошли пятнами; щегольское, на старый-престарый манер, платье — в ужасном беспорядке, все в грязи, в пыли, словно после невесть какого тяжкого странствия; штрипка на ноге у незнакомца самым нелепым образом лопнула, а старомодный, высоко повязанный галстук распустился, сбился набок. Вздрогнув, она проснулась, но сновидение исчезло не сразу; вопрошающее лицо незнакомца, его грустный, сосредоточенный взгляд были так реальны, что девочка невольно закричала. Прошло некоторое время, пока явился Пит. Поскольку он утверждал, — правда, не очень связно и усиленно протирая при том глаза, — что был неотступно на часах и, конечно, не подпустил бы близко никакого постороннего человека, — Олли пришлось уступить и согласиться, что незнакомец привиделся ей во сне. Но заснуть она больше не могла. Она следила, как луна неспешно спускается за зубчатые верхушки сосен, внимала шороху неведомых зверьков в кустарнике, прислушивалась к отдаленному грохоту повозок, кативших по уингдэмскому тракту, ждала той минуты, когда из мрака выступят вновь стволы сосен, когда холодный огонь восходящего в горах солнца зажжет закоченевшие верхушки деревьев и пробудит к жизни пернатых лесных обитателей. А когда речные прозрачные туманы, влачившиеся за бледной луной, отступили прочь, словно истомленные ночным бдением часовые, сдающие караул народившемуся дню, Олли объявила общий подъем. Каждый, пробуждаясь, полностью выразил свою натуру. Гэбриель пришел в себя медленно и с виноватым видом, как будто он по нерадивости проспал назначенный час. Джек Гемлин проснулся в бешеном гневе, негодуя и на ночь, и на сон, и словно жаждая как следует с ними посчитаться. Увидев возле себя Пита, он обрушил на него такой бурный поток проклятий и богохульств, что почти полностью истощил свои слабые силы.
— Сумел-таки пронюхать, где я, притащился сюда, чернокожий разбойник, — заключил, приподнимаясь на локтях, мистер Гемлин, — и это после того, как я устроил его в Уингдэме на всем готовом; после того, как, избавившись от него, я вступил наконец на путь праведной жизни и морального совершенствования! Доброе утро, Олли! Прости, что я лежу. Подойди, поцелуй меня, малютка! Если этот негр хоть чем-нибудь тебе не угодил, скажи одно только словечко, и я тотчас уволю его. Огни преисподней! Чего мы здесь сидим? Скоро день, а нам еще плестись до Ручьевой лощины. Живее, детки, пикник окончен!
