Он швырнул на кровать пригоршню золотых монет, старательно надел цилиндр на свою кудрявую шевелюру и вышел из комнаты. В нижнем холле он задержался на минуту, отвел в сторону мистера Рейнора и с педантической серьезностью уточнил свой утренний рассказ о гигантской сосне, в выдолбленном стволе которой, по словам Джека, однажды счастливо обитало целое племя калифорнийских индейцев, не менее ста человек; сейчас он извинился, что по рассеянности преуменьшил диаметр сосны на целых два фута! Учтиво приподняв свой цилиндр, мистер Гемлин простился с супругой путешественника и, не обращая внимания на их наставника и компаньона, вскочил в двуколку и был таков.
— Интересный человек, — сказал Рейнор, глядя вслед облаку пыли, скрывшему стремительную колесницу мистера Гемлина.
— И такой любезный, — присоединилась миссис Рейнор.
Однако страж и хранитель моральных устоев города Сан-Франциско и его окрестностей принял суровый вид и отверг даже эти умеренные комплименты по адресу уехавшего.
— И сам он, и вся их братия — бич Калифорнии. Не уважают законов; препятствуют своим мотовством насаждению бережливости и экономии; потребляют, ничего не производя; а в глазах тех, кто легкомысленно готов принять их за истых калифорнийцев, пятнают честное имя нашего края.
— Что же прикажете делать, — возразила в недовольной гримаской миссис Рейнор, — если ваши игроки и головорезы так обаятельны, а старатели настоящие чудища? Прирежут человека, а потом садятся с вами завтракать как ни в чем не бывало!
Журналист долго думал, прежде чем ответить. Затем он выступил с речью, мало примечательной как по форме, так и по содержанию, которую я здесь не привожу полностью из-за отсутствия места. Он заявил, что в Калифорнии существует Свободная Пресса, неустанно «бичующая», «вскрывающая»и «разоблачающая»; что она является Покровом Добродетели и Сторожевой Башней Прогресса, а также выполняет множество других полезных функций, положенных всякой Свободной Прессе во вновь населенном крае, свободном от удушающих пут упадочной цивилизации.
— Ну, а что же будет с убийцей? — спросил мистер Рейнор, подавляя легкий зевок.
— А его уже с полчаса как повезли в Гнилую Лощину. Наверное, там и будут держать, — сказал один из зевак, стоявший поблизости. — По тому, как складываются дела, он там не заскучает.
— Что вы хотите этим сказать? — с интересом спросил мистер Рейнор.
— Да вот с минуту назад туда проскакали с ружьями несколько виджилянтов
28из поселка Ангела, — вяло ответил его собеседник. — Может, оно ничего и не значит, но, сдается мне, похоже это…
— На что похоже? — прервал его мистер Рейнор с тревогой в голосе.
— На суд Линча.
3. МИСТЕР ДАМФИ ОКАЗЫВАЕТ ДОВЕРИЕ ПУАНЗЕТУ
Прохладная погода, установившаяся наутро после памятной беседы мистера Дамфи с полковником Старботтлом, помогла банкиру вернуть потерянное душевное равновесие. Правда, ему вспомнилось, что он пригласил зачем-то полковника Старботтла в гости, и теперь его страшила перспектива встретиться на людях с этим человеком, наглость которого не уступала его собственной. Подкрепив себя глотком чистого живительного воздуха, убедившись, что клерки по-прежнему ему послушны, а коллеги-бизнесмены почтительно внимают его советам, Дамфи послал записку Артуру Пуанзету с просьбой посетить его. Названный джентльмен явился точно в указанное время и не скрыл некоторого удивления, когда мистер Дамфи, позвав секретаря, приказал ему никого больше не принимать и ни под каким видом не прерывать их беседы. После этого мистер Дамфи изложил гостю содержание вчерашнего разговора с полковником Старботтлом, причем сделал это столь четко и лаконично, что Артур не мог не восхититься его деловым стилем, вполне отвечавшим личным качествам банкира — и даже доведенный им до определенной степени совершенства.
— Итак, жду вашего совета. Потому вас и позвал. Своего юрисконсульта, понятно, посвящать в это не хочу. Что вы имеете предложить?
— Прежде всего один вопрос: допускаете ли вы, что ваша жена жива?
— Нет, — быстро ответил Дамфи, — но все возможно.
— В таком случае разрешите вас успокоить; она — мертва.
