Первая Межпланетная война с Кэнцерготией — это формальное название, так как кэнцерготы были всего лишь карликовыми гуманоидами, купившими территорию пустыни, на западе Африки.
Но на современной войне размер не имел значения.
Кэнцерготия, постепенно добивалась международного признания, придерживаясь цивилизованных правил ведения боевых действий, — используя артиллерию и стрелковое оружие, изготовленное по лицензии концерна «Калашников».
Макс сам часто подумывал пойти на фронт. Мысль о героической смерти в бою казалось очень привлекательной. Кроме того, у выживших ветеранов были льготы и онлайн доступ к военным ониристам. Максу нравилось стрелять. Вознесения не оставляли в памяти следов, только впечатления, он точно знал, что любит убивать кэнцерготов.
— Поедим? — Спросила Варя. — Не хочу сразу идти домой.
— А ты уже переехала на новое место?
Мартин решил переключить тему разговора. Его бесили нападки Макса. Он был сильным противником с крепким коренастым телом и мускулистыми руками. Ему самое место было в армии.
На мирной территории, почему-то, поддержка войны была делом добровольным, — это тоже был предмет его жалоб.
— Ну да, еще на прошлой неделе переехала. Мы теперь соседи с Максом. — Ответила Варя. — Мы в новой многоэтажке живем, на проспекте.
— Какой уровень?
— Пятнадцатый.
— Я слышал, что их затапливает.
— Ерунда! — возразил Макс, — Это первые тринадцать этажей горят.
— Доказательств нет! Ты видел, как они горят? — Вспылил Мартин. — Ты разносишь слухи!
— Ничего я не разношу! Все горит, известно ведь, что под землей скапливается газ.
Мартин жил на тринадцатом этаже и жутко боялся огня. Каждый раз садясь в лифт, заходя в комнату, он покрывался липким потом.
Горящего Мартина, иногда, рисовало воображение Макса. Он истошно кричал, размахивал руками, его лицо искажала гримаса жуткой боли. Макс мог прекратить страдания Мартина, просто открыв глаза, но никогда так не делал. У него был дар онириста. Он с удовольствием бы расстрелял Мартина, переехал танком, разорвал напополам. Но грезы не пускали его дальше сцены сожжения.
— В «МакДак»? — Предложила Варя. — И перестаньте ругаться. Мы все в резерве. Забыли? Мы все попадем на фронт, в первой волне мобилизации. Будем сражаться плече к плечу.
Мартин боялся не только огня. Высокий рост делал из него отличную мишень. При упоминании о мобилизации, у Мартина задергалось веко.
— Думаешь будет мобилизация?
— Конечно, ты что не видел новости? Переговоры зашли в тупик. — Ответила Варя. — Бои, без возврата захваченных территорий — пустая трата средств. Мы платим слишком высокую цену за то, что топчемся на месте.
— Точно, — согласился Макс. — Пора уже всем сдохнуть!
— Мы победим! Нас, во-первых, больше. Во-вторых, — это наша земля! За нами правда! — торжественно произнесла Варя.
Рестораны были забиты посетителями под завязку, поэтому пришлось заказать «на вынос».
Взяв еду, они пошли на пристань.
Берег был огражден высоким забором, за которым буйствовал океан. Шторм продолжался уже триста семьдесят шесть дней. Одесса находилась ниже уровня моря и иногда пенные волны захлестывали строения порта, как будто включался гигантский опрыскиватель, увлажняя черные стены безжизненных доков.
Мне кажется нас всех утопят, — откусив от чизбургера, сказал Макс. — Однажды ночью. Что им мешает? У меня в комнате обстановка, как на заднем сидении полицейской машины.
— Да, круто, у меня тоже, — сказала Варя, — думаешь нас смоют в океан?
— А какая разница? Мы живем на побережье, но я никогда не видел океан. Нас сюда доставили с материка, по подземным туннелям.
— Я видел океан, — сказал Мартин.
— Я о реальном океане, а не о грезах.
— Я реальный океан видел, когда был ребенком.
— Макс, впервые за время знакомства, посмотрел на Мартина с уважением.
— Ты помнишь, как был ребенком?
— Ты тоже помнишь, сам только что рассказывал о смартфонах.
— Точно, да, у меня был смартфон, — миролюбиво произнес Макс.
— Я видел океан и мертвых рыб на песчаном берегу.
— Прямо как в вознесении, наверное — сказала Варя, доедая последний ломтик картошки. — Сколько тебе было лет?
