— Так не пойдет. Ее надо положить на пол.
Дарья абсолютно равнодушно наблюдала, как троица насильников возилась вокруг нее.
Когда в помещение влетела и взорвалась световая граната, она наконец почувствовала облегчение, от мысли, что скоро все закончится.
Последнее, что Дарья запомнила, было лицо, разрубленное напополам так, что обе половинки, из-за отвисшего уголка нижней губы, улыбались ей.
***
Холод иглами пронизывал спину Дарьи. Пальцы рук провалились в глубокую канавку по бокам. Она сразу догадалась, что это железный стол патологоанатома.
Дарья чувствовала, как крепкие, мужские руки вытирали мочалкой кровь с ее тела.
— Я жива, — прошептала она слабым голосом.
— Я знаю, — ответил приятный мужской баритон.
— Зачем вы меня тут моете?
— Вода была подведена только к этому столу.
— Оставьте меня в покое.
— Ладно, — сказал голос.
Дарья открыла глаза и быстро их зажмурила, ослепленная ярким светом.
— Вы кто?
— Я друг. — Ответил мужчина.
— Скажите мне свое имя.
— Макс.
У Дарьи перехватило дыхание. Она не имела представления о времени, о своем месте нахождения, но была твердо уверена, что Макс Томин умрет. Дарья почувствовала себя очень несчастной и заплакала.
— Тише, — прошептал Макс и поцеловал ее в лоб.
Поцелуй был таким сладким, что у нее задрожали от возбуждения ноги.
— Не волнуйся, я сумею тебя защитить.
— Обещаешь, — прошептала Дарья, не открывая глаз.
— Да.
Макс поцеловал ее в губы. Дарья ответила на этот поцелуй, но глаза открыть побоялась. Она почувствовала его руки у себя на груди, прикосновения были очень нежными.
— Здесь больше нет никого? — спросила Дарья, растягивая ремень на его брюках.
— Мы абсолютно одни.
Макс, увидев, что Дарья не справляется, самостоятельно снял штаны и взял ее на руки. Дарья обвила его шею руками, целуя и шепча на ухо.
— Где же ты был, такой сильный? Меня покусала собака, меня били, в меня стреляли и пытались изнасиловать. Где же ты был?
— Больше не о чем волноваться, — тихо говорил в ответ Макс.
Но Дарья не могла успокоиться, неожиданно слезы полились из глаз ручьем. Она не понимала, что происходит. Это вторжение или война? Вначале она всхлипывала, а потом перешла на крик.
Макс все еще пытался поцеловать Дарью, но видя, что она не в силах справиться с истерикой, отступил.
— Успокойся, слышишь. Все уже позади.
Но Дарья вдруг поняла, что кошмар продолжается. Она в морге, голая, мокрая, с абсолютно незнакомым парнем.
Дарья оттолкнула Макса, забилась в нишу и закрыла лицо обхватив колени руками. Макс стоял, напротив, переминаясь с ноги на ногу. Было видно, что он не знает, как ее успокоить.
— Не плачь. Я сейчас принесу одежду. Будем выбираться отсюда.
Он не успел закончить фразу, как потолок обвалился прямо ему на голову. Дарья не слышала взрыва. Когда осела пыль она увидела, как в Макса Томина попадают пули вырывая из тела огромные куски.
***
В этот раз Дарья была все время в сознании. Она видела, что вооруженный человек, осматривая периметр, стал своим ботинком на лицо Макса, как будто это коробка или кирпич. Его брови удивленно поднялись, а изо рта вывалился красный язык.
Дарья только что целовала этот язык, он ласкал ее за ухом, шею, грудь, этот язык, несколько минут назад добрался до ее промежности. Она была не в силах отвести взгляд.
Когда выстрелы утихли Дарью выволокли из ниши и потащили на улицу.
В автомобиле на нее никто не обращал внимания. Ехали молча, не проронив ни слова.
Потом Дарью передали людям в черных фартуках, от них пахло свежим мясом. Она плакала и тихо умоляла отпустить. Дарья больше не видела границы за которую надо сбежать, чтобы освободиться от этого непрекращающегося кошмара.
Крупный мужчина с волосатыми руками, схватил за плечи, поставил на ноги и отпустил.
Дарья зашаталась, незнакомец аккуратно придержал ее за руку пока она ловила равновесие.
Все происходило в тесном дворике, возле пандуса.
Дарья сделала шаг, мужчины одобрительно загудели.
Ее повели внутрь. Это было помещение, где разделывали мясные туши.
У Дарьи забрали больничный халат, который она держала в руках, и повесили на рогатую вешалку в углу.
Дарья была абсолютно голой и поэтому побоялась смотреть на собственное тело. Ей очень хотелось думать, что это просто очередной кошмар, что скоро она проснется дома и будет пить кофе, глядя на заснеженные альпийские вершины.
