Организм этот огромен и сложен. Мало того, он непрерывно растет, изменяясь не только количественно, но и качественно. Обеспечить его гармоническое развитие — задача не из легких. Разрешить ее наилучшим образом может лишь общество, способное в общенациональных масштабах координировать свои усилия, программировать свою деятельность на годы и десятилетия вперед. Эту возможность Страна Советов продемонстрировала с первых же своих шагов.
«…В пятиярусном зале Большого театра, в тумане, надышанном людьми, едва светились сотни лампочек красноватым накалом. Было холодно, как в погребе… Все, повернув головы, глядели в глубь сцены, где с колосников свешивалась карта Европейской России, покрытая разноцветными кружками. Перед картой стоял маленький человек в пальто… Поднимая кий, он указывал на будущие энергетические центры, и кружки, как звезды, ярко вспыхивали в сумраке огромной сцены.
Чтобы так освещать на коротенькие мгновения карту, понадобилось сосредоточить всю энергию московской электростанции, даже в Кремле, в кабинетах народных комиссаров, были вывинчены все лампочки, кроме одной — в шестнадцать свечей.
Люди в зрительном зале, у кого в карманах военных шинелей и простреленных бекеш было по горсти овса, выданного сегодня вместо хлеба, слушали о головокружительных перспективах революции».
Это строки А. Толстого. Перед нами исторически достоверное описание декабрьских дней 1920 года, когда на VIII Всероссийском съезде Советов обсуждался знаменитый план ГОЭЛРО. Разруха, голод, холод, болезни… Внутри — пожар гражданской войны, извне — ветры «войны холодной», политический бойкот, экономическая блокада… «Весь план электрификации в данных условиях не что иное, как фантастические и вредные начинания», — резонерствовала немецкая «Электрише цайтунг».
Скептики оконфузились: план ГОЭЛРО был перевыполнен.
Производство электроэнергии в СССР давно уже достигло самого высокого в Европе уровня. Здесь мы уступаем только США. Впрочем, темпы прироста у нас выше: за полвека (1917–1967) ее выработка увеличилась у нас в сотни раз (во всем мире — в 40 раз, в США — в 31 раз), превысив в 1975 году триллион киловатт-часов.
«Электрификация всех фабрик и железных дорог сделает условия труда более гигиеничными, избавит миллионы рабочих от дыма, пыли и грязи, ускорит превращение грязных, отвратительных мастерских в чистые, светлые, достойные человека лаборатории», — писал В. Ленин еще в 1913 году, за семь лет до того, как высказал знаменитую формулу-лозунг: «Коммунизм — есть Советская власть плюс электрификация всей страны». Электрическое освещение и электрическое отопление каждого дома избавит миллионы «„домашних рабынь“ от необходимости убивать три четверти жизни в смрадной кухне».
Теперь общеизвестно: эффективность производства определяется в первую очередь его энерговооруженностью. Электрификация прокладывала пути дальнейшего социального, экономического, научно-технического прогресса. Она готовила почву для автоматизации.
Но значение плана ГОЭЛРО не ограничивается тем лишь, что он наметил вехи электрификации, развернув перед страной генеральную перспективу создания материально-технической базы коммунизма. Он явился первым в истории человечества комплексным общегосударственным народнохозяйственным планом. При его составлении впервые были заложены основы системного подхода. Да, не просто программного, дальновидного, помогающего разглядеть туманные контуры грядущего, отделить главные линии развития от второстепенных, найти решающее звено, за которое надо ухватиться, чтобы вытянуть всю цепь, а еще и системного, учитывающего неразрывную взаимосвязь самых разных отраслей в их динамическом взаимодействии, в их тесной взаимозависимости.
План ГОЭЛРО, рассчитанный на 10–15 лет, предусматривал пути развития не только энергетики, но и транспорта, металлургии, машиностроения; не только индустрии, но и сельского хозяйства. Ленин подчеркивал, что все планы отдельных производственных отраслей должны быть строго координированы и вместе составлять единую согласованную хозяйственную программу.
