Фундамент оптимизма - страница 11
Надо сказать, ныне приближается к космонавтике по своим параметрам и авиация, даже гражданская. В 1968 году начались испытания 120-местного реактивного лайнера Ту-144, первого сверхзвукового среди пассажирских самолетов. Его крейсерская скорость — 2500 километров в час. Потолок высоты — 20 километров, дальность беспосадочного перелета — почти 7 тысяч километров. Полагают, что к 2000 году на воздушные трассы выйдут пассажирские лайнеры на 2 тысячи мест и 12 тысяч километров в час. Авиаконструкторы думают над проектами ракетопланов, способных летать на высотах 90–100 километров и развивать скорость до 25 тысяч километров в час.
У Л. Толстого в «Рассказе аэронавта» говорится: «Первую минуту мне стало жутко, и мороз побежал по жилам; но потом вдруг так стало весело на душе, что я забыл бояться». Приведя эту выдержку в очерке об испытаниях Ту-144, писатель А. Аграновский заметил: «Все мы забудем бояться — это точно, проверено не раз. И удивляться забудем, что, впрочем, обидно. Надо удивляться». Да, в нашем мире есть чем изумляться, он достоин восхищения.
Расстояние от Москвы до Хабаровска Ту-144 способен покрыть за 3–4 часа (обычный реактивный лайнер — за 11 часов). Так что, побывав на Дальнем Востоке, вы можете в тот же день вернуться в столицу. Кстати, имейте в виду: пообедав перед посадкой в Хабаровске в 12.00 по местному времени, вы должны готовиться не к ужину в Москве, а к завтраку или уж сразу ко второму обеду, так как прибудете туда не после полудня, а утром того же числа. Обгоняя солнце в его движении по небосводу, новая сверхзвуковая авиация приблизит всех нас, а не только отдельных смельчаков, к миру космических скоростей, смещающих представление о времени.
Когда-то участники первого кругосветного путешествия с изумлением обнаружили необыкновенную пропажу: по судовому журналу, — а он велся аккуратнейшим образом, была среда, тогда как в действительности уже наступил четверг. Куда-то потерялись целые сутки! «Пропажа» эта оказалась настоящей находкой для науки — новой истиной, которая ошеломила всех, ибо о ней не подозревали даже величайшие мыслители. Результатом открытия стало общеизвестное теперь нововведение: была установлена линия перемены даты, проходящая через Берингов пролив по меридиану.
Нынче мало кого удивляет, если космонавты за один сутки полета многократно пересекают «линию даты». Между, тем здесь, несомненно, есть элемент необычайного. Ведь периодичность нашего бытия, привычка к естественной смене дня и ночи закреплена в физиологических механизмах нашего организма, в его суточных биологических ритмах, которые своей пунктуальностью напоминают хорошо отлаженные часы.
Теперь этот извечный жизненный уклад все больше ломается космонавтикой. На других планетах людей ожидает иная длительность суток и года. Очень может быть, что «биологическим часам» понадобится настраиваться на новые ритмы. Да, приходится рассчитывать не только на календарные коррективы.
Из теории относительности следует поразительный вывод: в космическом полете все физические процессы, включая движение стрелок по циферблату и старение организма, протекают медленнее, чем на Земле (с точки зрения земного наблюдателя).
Представьте себе двух землян-ровесников, его и ее. Обоим по 20 лет. Пусть ее зовут Сольвейг, его — Пер Гюнт, и они вынуждены разлучиться: он отправляется в космический круиз к звезде Арктур (туда и обратно без остановок) со скоростью, составляющей 0,99 предельно возможной — световой. Восвояси он возвращается лишь через много лет, когда ему идет 32-й год. Долготерпеливой же Сольвейг к моменту встречи стукнет по всем земным законам ни много ни мало — 80 лет. Совсем старенькая Сольвейг, но отнюдь еще не старый Пер Гюнт! Драма, достойная пера самого Ибсена…
Помните петровскую реформу летосчисления? Она превратила 7208 год в 1699-й. То смещение эпох было чисто условным, оно произошло «на бумаге». Минуло немногим более двух столетий, и выяснилось: подобного рода сдвиги во времени возможны в самой что ни на есть реальной действительности.
Правда, возможности эти покамест рассматриваются в чисто теоретическом плане. Но разве не казались современникам сугубо теоретическими построениями работы К. Циолковского, Ю. Кондратюка, Ф. Цандера, С. Королева и других пионеров космонавтики?
