К заднему крыльцу подогнали крытый брезентом грузовик.
– Руки за спину. Предупреждаю: дернешься в сторону – сочту за попытку к побегу, стреляю на поражение, – жестко предупредил Андрей.
Никаких наручников не было и в помине. Долгое время они считались пережитком прошлого, позорным наследием капиталистического прошлого. Широкое распространение они получили значительно позже.
Сержант и Андрей расселись в разных углах кузова, арестованный с небольшим узлом личных вещей – посередине.
Ехали недолго, буквально десяток минут.
Под удивленными взглядами окружающих провели Ивасюту в транспортный отдел милиции, вернее – в его вокзальное отделение. Андрей представился.
– Ну да, мы в курсе, звонили. Но ты представляешь, что это такое – «сделать» купе в проходящем поезде?
Андрей пожал плечами – он и в самом деле не знал.
– Дежурный наш уже действует, – сказал его помощник, – но что получится, я не знаю.
Вот же не повезло – и с поездом, и вообще с конвоем.
Однако когда поезд прибыл, помощник провел их к десятому вагону:
– Бронь была, повезло вам.
Они прошли в купе и сразу закрыли дверь на защелку.
– Ивасюта, сядьте к окну.
Андрей задернул шторку, и конвоиры уселись по обе стороны двери.
Поезд тронулся.
Андрей успокаивал себя, что ехать недолго, по прибытии он отзвонится в отдел, пришлют какую-нибудь машину – и все, его миссия закончена. Только скорей бы, не по нему такие командировки.
За окном стемнело, и в купе зажегся скудный свет.
Сержант поднялся:
– Мне бы в туалет.
– Одна нога здесь – другая там.
Андрей запер за сержантом дверь.
Ивасюта криво улыбнулся:
– Не дрейфь, старшой. Никуда я не сбегу, набегался уже.
– Отставить разговоры.
Арестованный замолчал.
Вернулся сержант, постучался:
– Товарищ младший лейтенант, это я, Васильев.
Андрей впустил его в купе, запер дверь. Хотелось есть. Утром он выпил чаю с баранками, потом проводница Лена угостила его опять же стаканом чая. И все.
Андрей помечтал об ужине – тетка обещала напечь блинов. Сейчас бы картошечки да кусок мяса – или хотя бы котлету. Андрей сглотнул слюну.
Первая остановка. Паровоз пыхтел паром, по перрону бегали и кричали пассажиры и провожающие – обычная вокзальная суета.
Через двадцать минут клацнули буфера вагонов, и поезд тронулся, набрал ход. Мерно стучали колеса.
Неожиданно ручку двери дернули.
Сержант встал.
– Сидеть!
– Так стучат…
– У тебя что, знакомые?
Сержант уселся. Что поделаешь – молод, неопытен.
И в это время один за другим громыхнули три выстрела подряд. Пули с легкостью пробили тонкую перегородку.
Андрей выхватил пистолет, сделал два выстрела через дверь и услышал шум падения тела. Следом наступила тишина.
– Сержант, приоткрой дверь, посмотрим.
Из соседнего купе раздались громкие испуганные крики.
Андрей повернул голову: Ивасюта успел забраться вниз, под полку для хранения багажа, и сидел скорчившись.
А сержант откинулся на спинку дивана, и на его груди расплывалось кровавое пятно – одна из пуль досталась ему.
– Только шевельнись, применю оружие, – пригрозил Андрей Ивасюте. Он откинул защелку и на два пальца приоткрыл дверь.
На полу коридора лежал молодой парень. Оба выстрела Андрея попали в цель, одна в грудь, другая – в живот. Рядом валялся потертый «ТТ».
Андрей высунул в коридор голову и осмотрелся. Двери всех купе были заперты, в коридоре – никого.
Сделав шаг за дверь купе, Андрей забрал пистолет нападавшего.
– Ивасюта, а ведь стреляли в тебя. Только попали в сержанта. Кто-то сильно хочет твоей смерти. Ну-ка, вылазь, посмотри на убитого, может – узнаешь.
– Не, избави меня бог. Я покойников с детства боюсь.
– За воротник выволоку, не заставляй меня сердиться.
Ивасюта вылез из-под полки, посмотрел на лицо убитого:
– Вроде незнаком…
Андрей уселся на полку. Вот же ситуация! И что теперь делать?
Поразмыслив несколько секунд, он решительно встал, высунулся за дверь и крикнул в сторону купе проводника:
– Эй, проводник, ко мне!
Никакого результата.
Приоткрылась дверь соседнего купе, и из нее выглянул мужчина средних лет:
– Здесь уже не стреляют?
– Уже нет. И не будут.
– Я вам помогу, схожу за проводницей. А стрелять не будете?
