– Так точно.
Лейтенант хлопнул дверью. Он был явно раздосадован, что Андрей не испугался его приказа и не подчинился.
Через несколько минут он вышел:
– Все, дежурный принял мое сообщение. А дальше весь спрос с меня. Поступаешь в мое распоряжение.
«Вот едрена вошь, свалился на мою голову!» – думал Андрей. Чекистов он не любил, как и многие, но по Уставу должен был оказывать органам НКВД всяческую помощь и содействие.
Андрей молча крутил баранку. Дорога была неважной: днем уже пригревало солнце, кое-где подтаивало. Вечером и ночью температура падала, и все замерзало, становилось скользким. Плюс к тому – опыта у Андрея было маловато, да и сидел он за рулем в последний раз довольно давно, два года тому назад, еще в Германии. Теперь же он старался не отвлекаться от управления: не дай Бог сыграешь в кювет, чекист скажет – специально. И что у них за манера такая дурацкая на машинах надписи делать? Хлеб! Какой к черту хлеб, когда в кабине два мордоворота в погонах и при оружии?
Пару раз Андрею пришлось останавливаться, и лейтенант сразу хватался за кобуру. Андрей выходил и тряпкой протирал фары. Забрызгиваются грязью, дорогу видно плохо.
После второй остановки Андрей не выдержал:
– Ты чего такой дерганый, лейтенант?
– Ты как разговариваешь со старшими, сержант? Я на тебя твоему руководству пожалуюсь.
Андрей замолчал. Ненормальный какой-то!
Когда они за полночь уже въехали в поселок, лейтенант стал показывать дорогу:
– Направо и потихоньку, там дорога плохая. За мостиком налево.
Промелькнул в свете фар щит с надписью «Проезд и проход запрещен. Запретная зона».
Андрей нажал на тормоз:
– Дальше ехать нельзя.
– Нам можно, – самодовольно ухмыльнулся лейтенант. – Там у нас полигон, пункт прибытия.
Машина проехала еще с полкилометра и уткнулась в закрытые ворота.
На звук мотора вышел караульный с автоматом.
Лейтенант спрыгнул с подножки, показал документы. Солдат открыл ворота, и Андрей тронул машину.
Они проехали еще немного, и лейтенант показал направо:
– Вот к тому кирпичному зданию, и у торца остановись.
Андрей так и сделал.
– А теперь глуши мотор и иди со мной.
Лейтенант завел его в дежурное помещение.
Навстречу ему поднялся капитан с усами «а-ля маршал Тимошенко», а если проще – с небольшой щеточкой на верхней губе.
– Ты что-то припозднился сегодня, Кононыхин…
– Водителя внезапно скрутило. В больнице заподозрили прободную язву, пришлось брать милиционера с поста.
– А я уж подумал – для пущей маскировки. – Капитан раскатисто захохотал. Когда он прошел мимо Андрея, на того дохнуло водкой.
– Ты садись, соратник-помощник. Отдохни чуток!
Андрей уселся на скамью, лейтенант присел рядом.
Капитан и несколько солдат вышли из комнаты. Вскоре капитан вернулся один.
– Сколько у тебя по бумагам?
– Восемь.
– Все верно. Давай, распишусь о приемке. – Капитан поставил размашистую подпись.
Хлопнула дверь грузовика, Андрей дернулся.
– Сиди! – жестко сказал лейтенант. – Не твое дело.
Прошло полчаса. Совсем недалеко, метрах в ста, застрекотало несколько автоматов. «ППШ», – сразу определил про себя Андрей.
Еще через полчаса вошел капитан. За ним ввалились солдаты.
– Будешь? – Капитан достал из письменного стола бутылку водки. Он обращался к лейтенанту, как будто Андрея тут вовсе не было.
– Не, мне еще перед начальством стоять.
– Как знаешь, было бы предложено. – Капитан снова заржал.
Андрею стало не по себе. Какие-то черные дела здесь происходят.
– Так я поехал? – спросил лейтенант.
– Валяй! Сделал дело – гуляй смело!
Лейтенант и Андрей вышли.
– Скотина пьяная! – процедил лейтенант сквозь зубы. – Поехали!
Андрей завел двигатель.
Они подъехали к пропускному пункту. Там уже стоял другой грузовик, водитель которого собрался заезжать. Пришлось немного попятиться задом и уступить дорогу.
Ехали молча. Когда въехали в город, Андрей спросил:
– Куда?
– На Лубянку.
Пока подъехали к нужным воротам, пришлось немного попетлять. Внутрь, во двор, Андрея не пустили. Из караулки вышел водитель и сам загнал грузовик во двор.
– Жди! – коротко приказал чекист.
Вскоре он вышел и вручил ему бумагу.
Андрей развернул ее и прочитал: «Сержант Фролов оказывал помощь Московскому управлению НКВД с 21-го часа второго марта по 5 часов третьего марта». Печать, подпись.
