И вот теперь имя двадцатилетнего лейтенанта гремело в полку и других частях соединения. Впоследствии (14 февраля 1943 года) Дмитрий Ефимович был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.
Но не только в воздухе наши летчики уничтожали самолеты противника. Они совершали дерзкие налеты и на вражеские аэродромы. Вот один из наиболее характерных примеров.
В третьей декаде августа авиационная разведка обнаружила, что на аэродроме в районе Спасской Полисти сосредоточено более семидесяти фашистских самолетов. Для нанесения удара по аэродрому было выделено четыре авиагруппы в составе сорока одной машины.
Скрытно подойдя к цели, летчики с первого захода обрушили на нее бомбовый груз. Затем начали штурмовать самолетные стоянки, делая по три-четыре захода. Реактивными снарядами и пушечно-пулеметным огнем было уничтожено двадцать шесть вражеских машин. Гитлеровцы попытались вырваться из этого буйства пламени, но попытка обошлась им дорого: наши истребители уничтожили на взлете еще четырнадцать неприятельских самолетов.
О налете немцы, видимо, сообщили на соседний аэродром. Вскоре оттуда поднялось двенадцать "мессершмиттов". Наши смело вступили с ними в бой и сбили шесть машин.
Это была великолепная победа, о которой сразу же узнал весь фронт: газеты и радио умело, оперативно пропагандировали боевые успехи часовых ленинградского неба.
А три дня спустя сводная группа летчиков нашего, 192, 193 и 26-го истребительных авиаполков получила новое задание - произвести штурмовку большой мотомеханизированной колонны гитлеровцев на участке дороги Тосно Саблино. В воздух поднялись семь "чаек" и девятка И-16. Достигнув заданного района, истребители приступили к боевой работе. Несмотря на обстрел с земли, летчикам удалось поджечь несколько автомашин. Кроме того, они уничтожили много мотоциклов, фашистских солдат и офицеров.
Редко бывают такие удачи, какая выпала на долю наших ребят 28 августа. Прикрывая наземные войска в районе Тосно, семерка И-16 встретила пятнадцать неприятельских самолетов. Силы были неравны - один к двум, но истребители смело вступили в бой с гитлеровцами и уничтожили пять из них.
Вторая семерка проявила еще большую самоотверженность. Отражая налет фашистов на войска в районе Мги, она неожиданно оказалась перед целой армадой бомбардировщиков и истребителей врага. Соотношение было один к десяти. И тем не менее наши летчики приняли бои. Приняли потому, что на них надеялись братья по оружию, находившиеся под их защитой на священной ленинградской земле. Отважные коммунисты и комсомольцы выиграли поединок, сбив при этом двенадцать машин противника. Героев поздравил полковник Данилов, командир 7-го истребительного авиакорпуса ПВО.
Благодаря активным действиям авиации и зенитной артиллерии к городу за весь август удалось прорваться всего лишь девятнадцати вражеским самолетам. Однако противник, не считаясь с потерями, продолжал наступление. Его войска вышли к Колпино, прорвались через реку Мга, захватили Шлиссельбург и отрезали Ленинград от Большой земли.
Глава четвертая. В тисках блокады
В осажденный город вели два пути: воздушный и водный, по Ладожскому озеру. С восточного берега озера караваны судов шли с продовольствием, медикаментами, войсками и оружием. В районе мыса и маяка Осиновец они разгружались и отправлялись в обратный рейс с детьми, женщинами, не успевшими эвакуироваться, ранеными солдатами и командирами. Гитлеровцы постоянно держали под ударом и "воздушный мост", забитый транспортными самолетами, и водную магистраль, поэтому нам, летчикам-истребителям, приходилось с утра до вечера висеть в небе, конвоировать транспорты, непрерывно отбивать атаки "мессершмиттов" и "юнкерсов". К тому времени меня и лейтенанта Павла Шевелева утвердили в должности командиров звеньев.
В первых числах сентября меня вызвал командир эскадрильи и сказал:
- Полетите сопровождать транспортные самолеты от Тихвина до Ленинграда. Изучите как следует маршрут, проверьте материальную часть и оружие: идти придется над водой.
Вылетели на другой день ранним утром, когда только что смолкла жестокая артиллерийская канонада и прекратилась сильнейшая бомбежка. Над Ладогой кое-где еще висел туман. Шли прижимаясь к воде - я впереди, Николай Савченков и Александр Савченко, мои ведомые, слева и справа. Лететь вне видимости берегов было не то что страшно, но как-то непривычно: казалось, и мотор постукивает, и скорость маловата - все не так, как над землей.
