«Так, Элька, берем себя в руки и продолжаем слушать Эридана и драконицу, они все еще продолжают перемывать твои кости».
— А почему тебя удивляет столь короткий срок пробуждения? — скручиваясь в клубок, задала риторический вопрос Агата. — У тебя в Академии куча новых иномирян на каждой из специальностей, и волей случая именно фрейлины оказались в центре всей происходящей заварухи. Стресс, адреналин, нестабильный магический фон. Эта, — зверюга опять кивнула в мою сторону, — только первая, жди, в течение пары недель еще двое проснутся.
Эридан молчал, переваривая новые сведения, его лицо мрачнело подобно грозовой туче.
— Пробуждением у иномирян всегда занималась Троя, она на своей шкуре когда-то испытала все прелести этого процесса. За ним необходимо пристально следить, они ведь как обезьяны с гранатой, — наконец выдал он.
«Смотри, какая прелесть, он тебя только что еще и обезьяной назвал!»
«Заткнись. Я слушаю!»
— Вот и следи, — равнодушно высказала драконья королева, лениво расправляя затекшие от долгого лежания крылья. — Тем более сам подумай! Иномиряне сейчас единственные, кому ты можешь доверять в Академии. Забавный парадокс судьбы. Не правда ли, последний герцог?
— Мне кажется, или я слышу в твоем голосе плохо скрытую иронию, сарказм и язвительность? Все, вместе взятое, и одновременно?
Герцог внимательно разглядывал Агату, и чем внимательнее он это делал, тем ярче становился голубой свет «орлиного ока».
— Нет, не кажется, — согласилась величественная ящерица. — Они там присутствуют в полном объеме! Мне нравится наблюдать за твоей интересной судьбой — такие повороты, кульбиты, мертвые петли… И ожидание… Когда же тебя не станет, герцог… Драконий народ уже шесть тысяч лет в рабстве у твоего родового артефакта. Мы, наконец, получим свободу!
— Если я тебе так ненавистен — сожги меня, растерзай! Зачем помогаешь?
«Не-не-не! — запаниковала я. — Не надо!»
Моя соображалка здраво оценивала шансы выжить, если милая Агата прикончит Тарфолда.
«Спокуха, Элька! Ничего с нашим блондином не будет!» — поспешила успокоить даровитая шиза, плотно засевшая в черепушке.
Ожидая реакции драконицы на слова Эридана, я даже глаза зажмурила. Мало ли…
— Мы дали клятву шесть тысяч лет назад — помогать обладателю артефакта, и честно выполняем ее и по сей день! — заявила ящерица. — Будущее, оно такое будущее… Постоянно изменяется, туманится, клубится. Сегодня оно одно, завтра другое. Но некоторые события предначертаны судьбой. И ты станешь последним из наших покровителей, хотя я еще не вижу, как это произойдет. Возможно, завтра, а может, через сотни лет. После тебя этими горами не будет править уже никто. Но пока «орлиное око» на твоем теле, мы будем верными слугами.
Тарфолд хищно оскалился на слова Агаты.
— Тогда скажи, кто напал на Трою? Откуда растут ноги? Кто участвует в заговоре?
— Я не знаю прошлого, поэтому не вижу, кто напал на женщину. Ноги растут из глубин истории, а это тоже прошлое. А вот имена заговорщиков тебя сильно удивят, когда узнаешь.
— Может, соизволишь не юлить и сказать конкретно? — вкрадчиво поинтересовался злыдня.
— Сама еще не знаю. — Агата почесала кончиком хвоста подобие переносицы. Жест вышел очень человеческим. — События с разоблачением заговорщиков не видны в будущем, наверное, еще не сформировались, а может быть, планы злодеев сбудутся, и вы никогда не узнаете ответа на этот вопрос.
Герцог хотел что-то ответить, но ему помешало мое оглушительное:
— Апчхи!
Наверное, сегодня о своем существовании я буду напоминать исключительно таким нетривиальным способом.
Агата и Эридан молниеносно повернулись в сторону, где я боязливо зажимала рот ладонью. Признаться, мне больше нравилось, когда про меня не помнили и не обращали никакого внимания.
— Подойди, девочка! — Агата шумно вдохнула расширяющимися ноздрями воздух. — Не бойся. Момент встречи с тобой я давно видела в явлениях будущего.
Такая аргументация гостеприимства успокоила мало, но, хромая на побитую ногу, я все же доковыляла к золотой королеве драконов. Пока подходила ближе, смогла разглядеть чудовище детальнее. Удивительно, но с расстояния в два метра Агата ужасной не казалась. Совсем наоборот!
